— Нет! — вдруг раздался чей-то истошный крик позади Эвелин.
Проснулся еще кто-то, а именно доктор Чемберлен.
— Нельзя этого делать! — вопил профессор. — Немедленно остановитесь!
Когда египтолог добежал до девушки на своих коротеньких ножках, она уже успела закрыть книгу, как школьница, застигнутая ночью за чтением запрещенного романа. Сейчас она обратила внимание на то, что профессор наконец-то снял свой знаменитый тропический шлем. Его жиденькие белесые волосы стояли дыбом. Наверное, оттого, что он ворочался во сне… Или от осознания ужаса, который учинила Эвелин…
Остановившись почти у самого костра, Чемберлен внезапно замер на месте и повернулся лицом к пустыне, будто услышал оттуда некий звук.
А это было действительно так. Вскоре до слуха Эвелин и О"Коннелла также донесся далекий жужжащий звук, словно откуда-то из-за горизонта к ним приближается самолет, только это жужжание казалось более пронзительным и с какими-то подвываниями.
Рик и Эвелин одновременно вскочили на ноги. В тот же миг, вздрогнув, в своей палатке проснулся Джонатан. Жужжание и вой теперь напоминали сигнал испорченной автомобильной сирены. В той стороне, где стояли палатки американцев, возник Бени. Он шел пошатываясь и держась руками за живот.
— Наверное, крыса оказалась больная, — спросонок пробормотал он, но глаза его тут же округлились от ужаса, как только он услышал все нарастающий гул, идущий из пустыни.
Хендерсон, Бернс и Дэниэлс тоже выскочили из палаток с револьверами в руках, когда до них донесся снаружи непонятный шум.
Все сгрудились в мерцающем свете костра, напряженно вглядываясь в сторону источника звука. Смущенные собственной беспомощностью, американцы громко рассуждали о том, что за чертовщина тут, могла происходить.
Вскоре «чертовщина» заявила о себе вполне материально. Жуткое, невероятно огромное облако саранчи опустилось на лагерь, покрывая все вокруг шевелящимся ковром.
Эвелин судорожно размахивала руками в воздухе, стараясь пробиться через вихрь крылатых насекомых. Она почувствовала, как О"Коннелл ухватил ее за талию и увлек за собой. Пробившись сквозь ливень саранчи, к ним присоединился Джонатан, и все трое помчались к трещине возле статуи Анубиса. Отчаянно пытаясь избавиться от ползающих по ним крылатых тварей, они старались как можно скорей достичь храма.
В это время Бени со своими американскими работодателями мчался к другому входу в лабиринт. А доктор Чемберлен, покрытый шуршащим саваном из саранчи, прижимая к себе вновь обретенную Кингу Мертвых, стоял и вопрошал небеса:
— Что же мы натворили?!
Отплевываясь от саранчи, успевшей заползти ему в рот, он присоединился к своим товарищам.
Эвелин, О"Коннелл и Джонатан уже знакомым путем добрались до зала бальзамирования, где и остановились, выбирая из волос и одежды запутавшихся там насекомых. Рик, более всех сумевший сохранить присутствие духа, не расставался со своим рюкзаком с оружием. О"Коннелл достал спички и зажег факел.
— Никогда в жизни не видел столько кузнечиков сразу! — признался он.
— Это не кузнечики, — поправила его Эвелин, стараясь быстрей прийти в себя. — Это саранча.
— Значит, это и есть одна из так называемых десяти казней? — истерично выкрикнул Джонатан, обращаясь к сестре. — Саранча!
— Это вовсе не казнь, Джонатан, — стараясь сохранять спокойствие, сказала Эвелин, — а природное явление. Связано оно с тем, что один раз в несколько лет у саранчи происходит гигантский прирост популяции, и когда все насекомые сразу взлетают и начинают мигрировать… получается как раз то, что мы только что наблюдали. — Девушка стряхнула с уха крупную саранчу.