За тысячу лет до Колумба

— Завтра днём он снова будет здесь, — весело сказал Гай.

— Зачем? — спросил Алексий. — О чём вы там напоследок говорили?

— Он сказал, что место, где мы были, это храм жриц какой-то богини, не запомнил её имени, она соответствует нашей Венере. Те девушки, с которыми мы весело проводили время сегодня, не продажные волчицы, это именно жрицы. Для них приём гостей — честь и почёт, и чем больше этих самых гостей она принимает, тем выше её место в храмовой иерархии. Поэтому все будут только рады посещению наших воинов и любовным утехам с ними.

— Вон оно как, — задумчиво протянул Алексий, — жрицы, значит… А что говорил тебе жрец в маленькой комнате, до того, как он утащил меня в свой секретный ход?

— Он говорил очень много, Алексий, и я не уверен, что всё понял правильно. но два основных тезиса в его речи прослеживались чётко. Первое — у него много красивых, больших драгоценных камней, которые так интересуют Солнцеликих. Как он это понял, для меня загадка. И второе — эти самые Солнцеликие прибыли на мощных кораблях, в сопровождении сильных, суровых воинов, вооружённых острыми длинными ножами.

— И что из этого следует? — мрачно спросил легат, уже догадываясь, что именно.

— Я не знаю, что из этого следует, и не хочу разбираться в каких-то интригах. Я буду выполнять свои обязанности и твои приказы, Алексий, но позволь мне остаться просто врачом, переводчиком, в свободное время отдыхать с кифарой и чашей вина, в окружении друзей и весёлых женщин. А по поводу моей беседы с Главным Жрецом… Он ничего не говорил прямо, но в его глазах читалась чёткая мысль: он хочет быть не просто Главным, но Верховным Жрецом над всеми майя, а судя по небрежному упоминанию Манидогабо, также и гражданским правителем.

— А инструментом для этого он желает избрать наших легионеров? — спросил Алексий.

— Не знаю, эту тему жрец не поднимал. И ещё, Истэкэ сказал мне, что у них тут очень сложные взаимоотношения между племенами, составляющими народ майя, центральная власть очень слаба, и каждое племя, каждый город тянет, так сказать одеяло на себя. Так вот, киче — это название того племени, народ которого обитает в этой местности, и дружить с этим племенем, это вовсе не значит дружить со всем народом майя. А теперь извини, Алексий, я пойду отдыхать.

— Иди, Гай, и спасибо тебе за труд! А я пойду пока разберусь с нашим другом Алекосом.

Хаотический учёный мирно почивал, повиснув на плечах у двух здоровяков-легионеров из второй центурии. Неприятная на вкус, но весьма крепкая пульке, да ещё и в сочетании с жаркими объятиями жрицы оказалась для учёного слишком убойной смесью, и в какой-то момент он просто заснул мёртвым сном. Легионеры, добродушно посмеиваясь, по команде центуриона Тиберия Помпея дотащили Алекоса до его каюты и бережно сгрузили на лежак.

Затем Алексий вызвал Тита Сейвуса и велел ему подготовить к завтрашнему дню следующую очередь легионеров, и вообще, составить график посещений по десять человек во главе с центурионами или бывалыми легионерами.

— И вот ещё что, Тит. Поговори с капитаном Манием, чтобы он составил такой же график для матросов обоих кораблей, они тоже отдохнуть хотят, пусть распределит по пять человек вместе с легионерами, одной командой. Я предупрежу капитана, чтобы матросы подчинялись старшему легионеру. И чтоб никаких ссор и споров по поводу этих самых жриц. Их там вполне достаточно, так что пусть парни спокойно отдыхают.

— Хорошо, легат, я всё сделаю, — ответил центурион.

Алексий устало присел на койку в своей каюте. Вот так интрига закручивается с этими майя! В двери постучали и зашёл Квинт.

— Как прошло весёлое мероприятие? — улыбаясь спросил он.

— Мероприятие как мероприятие, — хмуро ответил легат, — а вот важные разговоры были весьма примечательны. В двух словах, наш главный жрец приоткрыл завесу своих сокровищ — в тайной пещере, куда он меня водил находится большое количество дорогих и красивых драгоценных камней, а когда я сказал, что их очень много, небрежно махнул рукой, указал куда-то вбок и вниз, и заметил, что вот там этих камней действительно очень много. Он буквально сказал: “очень, очень, очень много”. И всё время восхищался нашими легионерами. Не боялся их, а именно восхищался. Потом шкатулочку мне подарил…

— И что же в ней было, в этой шкатулочке?

Алексий достал подарок, размотал покрывало, и, немного помедлив, откинул крышку…

ГЛАВА Х. В ОЖИДАНИИ ПЕРЕГОВОРОВ