Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец

– Муса [Моисей] желал этого, но не увидел Его, а Мухаммад не имел желания, но увидел Его, – ответил Джунайд.

Наше желание – величайшая из «завес», которая заслоняет от нас Господа, ведь, любя, проявлять собственную волю – это неповиновение, а неповиновение и есть «завеса». Когда проявления собственной воли исчезают, открывается духозрение (мушахадат), а когда человек утверждается в духозрении, для него стирается различие между этим миром и миром иным.

Абу Язид говорит:

«Бог имеет слуг, которые стали бы отступниками, если бы отделились „завесой“ от Него в этом мире либо в следующем» – то есть Он дарует им непрерывное созерцание и живит их любовью; когда же слуга лишается этого дара, он становится отступником.

Зун-Нун говорит:

Однажды во время странствий по Египту я увидел, как подростки швыряют камни в юношу. Я спросил, чем он им не угодил.

– Он свихнулся, – сказали они.

– С чего это вы взяли?

– Он говорит, что видит Бога!

Я подошёл к юноше и спросил, верно ли они передают его слова. Он ответил:

– Я говорю, что, если бы я упустил Его из виду хотя бы на миг, я оказался бы за «завесой» и тем самым проявил бы неповиновение Господу.

Некоторые суфии впали в ошибку, полагая, что при духовном видении и созерцании видят тот образ (сурати) Бога, который формируется в сознании благодаря силе представления, памяти и уму. Это явный антропоморфизм (ташбих) и очевидное заблуждение. Бог не имеет предела, чтобы можно было представить Его себе и мысленно постичь Его природу. Человеческие представления одноприродны уму, однако Бог не одноприроден уму, хотя по отношению к Вечному все феноменальные объект – как тонкие, так и грубые – одноприродны друг другу, невзирая на их внешнее несходство. И потому созерцание в этом мире заменяет видение Бога в мире ином. Сподвижники Посланника (асхаб) единодушны в том, что видение достижимо в мире ином, а созерцание – в этом. Те, кто ведёт речь о созерцании в этом либо в ином мире, лишь говорят о том, что оно возможно, умалчивая о том, что они сами относятся к тем, кому было даровано либо и сейчас даровано созерцание, ибо созерцание – свойство сокровенного сердца (сирр), неизъяснимое в словах иначе, кроме как иносказательно.

Следовательно, молчание здесь выше слов, ибо молчание – знак созерцания (мушахадат), а речь – знак того, что человек свидетельствует своими глазами (шахадат).

И потому Посланник, достигнув близости с Богом, сказал:

«Не могу вознести Тебе хвалу» – ибо находился в созерцании, а созерцание на ступени любви есть совершенное единство (яганаги), а в единстве любое внешнее выражение чувств есть иное (биганаги).

Далее он сказал: «Ты Сам возносишь Себе хвалу», то есть Твои слова – это мои слова и Твоя хвала – моя, ибо разве моему языку под силу выразить то, что я ощущаю?

Как говорит поэт:

Я возжелал любимую свою – и был ошёломлен:

Её узрев, стал нем и ослеплён.

Глава 23