– Как прошел ваш полет? – спросил Ралдорон.
– Ветра, дующие с Гималаев, всегда напоминают мне о доме, – сказал Сангвиний. – О речных ветрах на Ваал Секундус, где я впервые расправил свои крылья навстречу стихии. Скорость, которой я мог там достичь… – примарх остановился на полуслове. Ралдорон переминался с ноги на ногу, почувствовав себя неловко. Со времен Сигнуса Прайм отец редко рассказывал о своей жизни на Ваале. Капитан посмотрел на Сангвиния и подумал, что тот смотрел лишь в будущее, а прошлое старался забыть.
– Ты же со второго спутника, Ралдорон? Скажи мне, ты когда-нибудь пролетал над рекой, ловя потоки воздуха и устремляясь в высь? – спросил Сангвиний.
Офицер колебался с ответом, но он все же нашел нужные слова, чтобы ответить примарху:
– Нет, милорд, я не мог испытать всю прелесть полета – ведь я не был одарен крыльями, – ответил капитан.
– Мне жаль тебя, – отстраненно сказал примарх. – Полет – то единственное, что приносит мне радость и спокойствие в последние дни.
Ралдорон пытался найти подходящие слова, чтобы ответить своему господину, но не найдя, что сказать, он решил сменить тему:
– Это капитан Тейн из 22-ой роты Легиона Имперских Кулаков. Он назначен командующим шестнадцатого участка Стены, – представил Ралдорон своего товарища.
– Ваша рота относится к ордену Образцовых? – спросил Сангвиний у капитана Имперских Кулаков.
– Так и есть, милорд, – ответил ему Тейн.
– Ты заслуженно являешься капитаном? – спросил примарх.
– Я делаю все возможное, чтобы не посрамить честь своего подразделения и своего Легиона, – с ноткой гордости ответил Тейн. – Вы не найдете лучших строителей среди сынов Дорна, нежели мой орден, а моя рота – одна из лучших в Легионе.
– Хорошо. Тебе предстоит много работы, капитан, – все так же отрешенно ответил примарх и двинулся к стене, чтобы осмотреть прилегающие окрестности. Подойдя к амбразурам, он поприветствовал двух легионеров, занимающих свои позиции. Сангвиний был достаточно высок – ему не нужно было подниматься на стену, чтобы видеть местность, но он все же он взошел вверх и огляделся. В нескольких километрах от башни простирались леса, и стена прорезала их, словно шрам от старого ранения.
– Мы работаем день и ночь, чтобы закрыть брешь, что появилась в результате обрушения Башни Рассвета, милорд, – сказал Тейн, поравнявшись с примархом.
– Как скоро вы сможете восстановить бастион? – спросил Сангвиний.
– Мы сделали все возможное, чтобы стена не разрушилась далее, но, к сожалению, мы не сможем восстановить башню, – ответил капитан.
– В генераторах пустотных щитов под ней был изъян, который нам удалось устранить, так что теперь мы еще не скоро потеряем какой-либо из бастионов, – вмешался в разговор Ралдорон.
– Мне это известно, – сказал Сангвиний. – Был ли это изъян или же нет, теперь это не имеет значения. Эта башня – лишь первое, что нам предстоит потерять в этой битве. Обстрел продолжается, а щиты, защищающие Дворец и наши позиции не смогут держаться вечно.
– Седьмой Легион быстро восстанавливает все то, что врагу удается разрушить, мой господин, – сказал Тейн, ударив кулаком по нагруднику.
Сангвиний повернулся, чтобы осмотреть внешние укрепления. Он увидел, что Дорну удалось не просто расширить городские стены, но и дополнить их, построив многие километры укреплений и бастионов. Траншеи и валы тянулись сквозь раскинувшуюся перед ним равнину, словно паутина, грамотно сплетенная пауком. В самых дальних концах защитных сооружений стояли могучие форты – и хотя они были намного меньше, чем башни, расположенные на Стене, размеры их были поистине колоссальными.