Воздушный флот предателей уже заполонил небо.
ОДИННАДЦАТЬ
Последний триумф тернийцев
Звериная ярость
Мы стоим
«Надежда Ломана», воздушное пространство Катабатских Равнин, 25–ое число, месяц Секундус
«Надежда Ломана» тряслась и содрогалась на протяжении всего пути. Мужчины, что еще за несколько минут до спуска были полны энтузиазма, теперь вопили от ужаса. Двигатели ревели, словно умирающие озлобленные демоны, а металл разрывался с душераздирающим скрежетом. Вспомогательные системы плевались искрами, поджигая амуницию солдат. Внутренняя температура подскочила с ужасным воем, пока измученная атмосфера Терры отчаянно давила на корпус. Дым поднимался из открытых дверей, клубясь по потолку, словно чудовище, что собиралось их удушить. Сирены гудели на каждом углу, как будто бы передразнивая крики людей. Гул был колоссальным, но шум вражеских орудий, что грохотали снаружи, все же был громче, и чем ниже они падали, тем сильнее он становился.
Оглушающий удар лишил Ханиса слуха. Носовая часть корабля сильно наклонилась, опрокидывая людей вперемешку с вещами, сталкивая их друг с другом, уничтожая тот небольшой комфорт, что они себе создали. Руку Ханиса вывернуло за спину, сам же мужчина буквально сидел на своей голове. Он пробивал путь сквозь гору раскладушек и одеял, залитых водой и нечистотами ночных горшков так сильно, что ему казалось, будто он тонет. В полном отчаянии Ханис и его товарищи прокладывали себе путь к свободе.
Он выбрался из этого беспорядка и увидел, что корабль выровнялся. Теперь наклон пола был незначительным, однако свирепый ветер визжал через одну из дверей, вытягивая за собой дым, а шум орудий врага только усиливался.
– Нас подбили, нас подбили! – кричал кто-то. Ханис был одним из немногих, кто не опустился до вопля. Он пошатнулся, когда что-то сильно ударило судно снизу. Мелодично звякнула шрапнель, затем еще раз, а потом и еще один. О’Фара отскочил назад в момент, когда жгучий синий луч лазера пронзил палубу, разорвав на части мужчину буквально в четырёх шагах от него. Череда из трех взрывов сообщила о новых ударах, а смертоносный свет, прыгающий с палубы на потолок исчез раньше, чем он успел моргнуть.
Перед ним пробежал солдат, держащий обрубок своей руки.
Корабль еле держался, скользя по небу. Лампы мигали и отключались, а сквозь пробоины в корпусе мелькали вспышки орудийных залпов снаружи. Атмосфера Терры ревела на них.
Впервые за свою жизнь Ханис вдохнул воздух родного мира человечества, но пах он лишь горящим металлом.
Последние секунды были смесью крови, ужаса и огня. Теперь снаряды обрушивались на корпус как снизу, так и сбоку. Ханис упал и свернулся калачиком, а его зубы плотно сомкнулись.
На палубе раздался самый мощный грохот из всех, что они слышали. Рев двигателя прервался. Все стало, как прежде. О’Фара посмотрел вверх: танцующие огоньки сияли сквозь дыру в корпусе, вокруг же лежали мертвые люди, а раненые плакали и стонали.
Погрузочные врата в конце корпуса – врата, которые Ханис видел открытыми лишь однажды – издали жалкий вопль. Из четырёх сигнальных ламп вокруг них работала лишь одна, да и та дважды моргнула, прежде чем с хлопком выйти из строя. Механизмы дверей боролись с покореженным металлом, явно проигрывая в этой отчаянной схватке.
Зарево битвы заполнило палубу. Через пробоину Ханис увидел побоище: корабли, сбитые с неба огнем, извергали из своих чрев орды людей, падающих на искусственную равнину. За ними возвышались стены Императорского Дворца, за которыми виднелись шпили, укрытые цепями пустотных щитов. Орудия выплевывали стену смертоносной энергии и снарядов в сторону орд Магистра Войны, в то время как значительная часть сооружений укрывала противостоящую им армию, готовую уничтожить любого, кто приблизится к краю «Эгиды».
В небе над полем боя происходили дуэли боевых кораблей обеих сторон. На глазах Ханиса целый полк исчез в конусообразных взрывах минного поля.
Корабли лоялистов снизились, обстреливая высадившихся; с укреплений же огонь вела плазменная пушка неимоверных размеров, что испепелила сотни людей за один выстрел, оставляя после себя лишь расплавленный камень.
В сотнях метрах над поверхностью взорвался корабль, окатывая наземные войска под собой горящими телами и топливом. Куда бы не посмотрел Ханис, всюду была лишь смерть, смерть, смерть и еще раз смерть.