Ангар быстрого развертывания Орлиного Дозора, космодром, Стена Вечности, 25-ое число, месяц Секундус
«Мы ждем. Это главная задача солдата. Наш долг требует от нас быть всегда готовыми к битве, конечным результатом которой станет наша жертва, но перед смертью всегда идет ожидание. Оно может длиться бесконечно долго, а может никогда не закончиться – точно так же, как может прекратиться в любой момент, когда наши жизни сгинут в огне. Поэтому летчик должен обладать двумя необходимым качествами: он должен быть бесстрашным и готовым пожертвовать своей жизнью, но что важнее, он должен быть терпеливым, потому что ничто так не доводит до отчаяния, как ожидание…».
Аиша Давейнпор перечитывала в дневнике свои вчерашние записи, сидя за маленьким столом. Она не могла придумать ничего, что можно было бы добавить, и поэтому ее карандаш висел над дневником уже более трех минут. В ожидании каких-либо приказов, а также непрекращающихся вот уже две недели бомбардировок, нервы у эскадрильи были напряжены до предела. Бессонные ночи сменялись напряженными днями. Гулкий стук непрекращающегося обстрела сокрушал непоколебимую уверенность ее солдат, поддерживаемую лишь выполнением рутинных обязанностей – проверкой самолетов, осмотром обмундирования, уборкой, соблюдением регламента надлежащего внешнего вида и так далее. Тревога просачивалась сквозь щели, а страх подбирался сзади. Пока ее эскадрилья находилась на земле, она была бесполезна и могла погибнуть в любой момент, как и любое гражданское лицо. Несмотря на то, что Аиша не боялась смерти и уже давно смирилась с ее неизбежностью, такая бессмысленная кончина пугала ее.
«Бессмысленная смерть – худшая смерть из всех», – написала Аиша новые строки в своем дневнике.
Они настолько сильно выделялись на белоснежной странице, что она чуть было не перечеркнула их. Вместо этого, воткнув карандаш в специальную петлю и захлопнув дневник, летчик оставила его лежать на столе.
Большинство ее рядовых пилотов ютились в небольших каморках, но благодаря высокому званию командира эскадрильи Аише были положены более просторные покои в верхней части космопорта Стены Вечности. В них присутствовало даже окно, из которого открывался непревзойденный вид, за который, в былые дни, богачи отдавали огромные суммы денег. В ясную погоду она могла любоваться видами на Дворец Императора: северными пейзажами, Стеной Дневного Света, Стеной Вечности и горами за ней.
Так было до войны, но сейчас на месте прекрасных северных пейзажей бушевал огонь, а все остальное накрывали купола пустотных щитов, переливающихся разноцветными молниями. Вид на Дворец Императора, накрытый огромным пузырем энергии, скрывала колоссальная громада космопорта, у которого верхние причалы возвышались над укреплениями Стены Вечности, в честь которой он и был назван.
Пламя пылало всего в нескольких сотнях метров от ее окна. Если бы Аиша наклонила голову, то смогла бы разглядеть территорию ниже, находящуюся за пределами доков и причалов и увидеть вершины стен и башен, но далее все скрывал пустотный щит и стена огня – из-за непрекращающихся вот уже недели пожаров мир был освещен ярко, словно днем, несмотря на то, что хронометр показывал ночь.
Аиша вышла из кубрика и попала в простые, но аккуратные казармы 198-ой эскадрильи. За порядком в них следили различные служащие – сами пилоты не всегда соблюдали его. Большую часть помещения занимали коридоры из простого серого рокрита, а единственным украшением в них была желтая полоса на уровне талии. Большинство казарм в желтом секторе выглядели совершенно одинаково и для того, чтобы у их обитателей была возможность определить свое местоположение, в линии были сделаны специальные разрывы.
Коридор заканчивался балконом, выходящим на ангар №1, украшенный теми же желтыми полосами. Внутри него размещалась половина эскадрильи Аиши, включавшей в себя восемь одноместных истребителей типа «Пантера» и ее личный корабль – «Лазурную Дымку». Прямо над входом безвольно висело знамя, на котором был вышит номер эскадрильи и ее название – «Сияющие Ястребы». Большая часть пола была расчерчена полосами безопасности, огибающими индивидуальные позиции бойцов и заканчивающихся на магнитных катапультах, выводящих корабли за пределы ангара. Наличие всего лишь двух подобных устройств в первом ангаре позволяло за считанные минуты поднять в воздух все шестнадцать кораблей эскадрильи, которые всего через десять минут окажутся в открытом космосе. Но сейчас истребители, накрытые брезентом, стояли в полном безмолвии, и только один корабль был расчехлен. В его открытой кабине сидела Янси Модин – она возилась с управлением бортовых орудий, в то время как техножрец проверял их системы наведения, что находились за поворотными креплениями.
Аиша облокотилась на перила и опустила взгляд на «Лазурную Дымку». Ходили слухи, что сам Император приложил руку к созданию этих истребителей и она готова была поверить в это – в Империуме было не так много кораблей типа «Пантера», и это были отличные истребители, в каждую деталь которых были заложены передовые технологии. Именно они стали первой линией обороны Дворца в этот грозный час.
– Лучшие пилоты в Сегментуме, и нам приходится несколько недель сидеть на задних лапах, – пробормотала себе под нас Аиша.
– Вам не терпится полетать, мэм? – произнес голос за ее спиной.
– Пилот-ветеран Дандар Бей, – сказала летчик, поворачиваясь и принимая протянутую ей кружку рекафа. Дандар Бей был ее заместителем, а также руководил полетами Сияющих Ястребов. – Мне всегда хочется летать, – продолжила Аиша, издав вздох сожаления. – Мне не следовало соглашаться на эту должность – мы сидим без дела на протяжении многих лет, и все что у нас есть – это чертово ожидание.
– Я не думаю, что вы хотите летать в этом, мэм, – ответил Бей, кивая на огненную бурю, бушующую за ангаром. Ветеран как-то рассказывал ей, что он родом из экваториальных регионов Терры, а поэтому его кожа и глаза были насыщенного коричневого цвета. На его лице никогда не было грусти – даже когда пилот был переполнен негативными эмоциями, единственное, что он, когда-либо показывал, была задумчивость.
– Я бы с радостью полетала и там, – вздохнула Аиша. – Это куда лучше, чем торчать здесь.
– Разве вы не должны пресекать подобные разговоры и поддерживать наш боевой дух? – спросил Бей.
– А что они сделают? Освободят меня от командования? Не сейчас, мой друг, – фыркнула летчик. Она отхлебнула из стакана и скривилась. – Чертовски ужасное пойло.
– Спасибо, мэм, – сказал Дандар, улыбнувшись.
Аиша выглянула из-под перил, рассматривая магнитные катапульты. Они, казалось, просто висели в воздухе, ничем не поддерживаемые, и представляли из себя металлические пилоны, заканчивающиеся в разреженном воздухе, наполненном грохотом взрывов.