Новая тактика
Бомбардировка продолжается
Море грязи
Внешние оборонительные сооружения Дворца, Стена Дневного Света,
сектор 16 - ть, 1-ое-13-ое число, месяц Терций
Магистр Войны установил новую схему атаки.
Вот уже две недели после первой высадки вражеские атаки не сбавляли своего темпа. Бомбардировщики и истребители роями спускались с орбиты, пока космический флот колотил по периферии пустотных щитов. Логика действий Хоруса находилась за пределами понимания Кацухиро, но враг все же прорвался, и пока корабли на орбите изливали свою ярость на поверхность Терры, штурмовики предателей бомбили и обстреливали все, до чего могли дотянуться. С каждой новой волной летательных аппаратов «Эгида» теряла свою эффективность, а каждый последующий успешный рейд наносил всё больший ущерб обороне Дорна. Щиты над самим Дворцом были неприкосновенны, но те, что находились на границе линии траншей, невольно приняли на себя основной удар. Километры окопов были стерты с поверхности Терры вместе с мужчинами и женщинами, что в них находились.
Пейзаж перед Стеной Дневного Света преобразился: идеально ровная линия словно обрезанных гор была нарушена, а новые вершины и склоны были высечены мощью орбитальной атаки. Землетрясения заставляли содрогаться поверхность, повреждая планетарную кору.
Все это время враг высаживал все больше и больше войск. Их выгружали с той же регулярностью, с какой приливы волн пехоты предателей поднимались по извилистому ландшафту, разбиваясь об укрепления кровавыми брызгами. На высотах Гималазии царил жуткий холод, но каким-то образом вонь разлагающейся плоти все равно пропитывала все вокруг.
Солнце исчезло под облаками черными от пепла. Ветра, переносящие трупную пыль, приходили сюда из далеких городов, а когда видимость стала достаточно хороша, все солдаты узрели погребальные костры, пылающие в далеких ульях.
Приближалась весна. Энергия, обрушившаяся на Терру, вызвала скорое потепление, и снег превратился в дождь даже на полюсах планеты. Грязь, смешанная со льдом, забивала все вокруг. Земля, орошенная кровью, ужасно воняла. Новобранцы сражались в той же одежде, в которой их и призвали. Переодеться им было не во что – впрочем, и умыться им тоже было нечем. Они превратились в грязных дикарей, что прятались за разрушенными стенами фортов в тени величайшей крепости Империума. Каким бы ни был их первоначальный цвет кожи, отныне он был един для них всех: призывники были покрыты серой пылью, а их глаза стали красными и воспаленными, и сильно выделялись на перемазанных грязью лицах.
Казалось, что пыль покрыла весь мир. Их одежда приобрела смесь оттенков слякоти, разрушенных укреплений и сбитых вражеских кораблей.
Все здесь было лишь одного цвета и все одинаково пахло, будь оно живым или мертвым.
Немногим везунчикам выдали шинели, чтобы они не замерзли, но Кацухиро среди них не было. Он прорезал дырку в центре одеяла и надел его через голову, словно пончо. Казалось, призывнику никогда не было тепло – даже когда мертвецы снабдили его телогрейкой и штанами, более подходящими к нынешнему климату. Вещи лежали в крови, покрытые экскрементами и гниющей плотью, но ему было все равно – холод был куда более коварным убийцей, нежели оружие врага. Сражения являли собой не столь частую угрозу в отличии от холода, который никогда не исчезал.
Иногда шел дождь из ядовитой слизи: то были загрязняющие вещества, которые выбрасывали в атмосферу пылающие города. Когда он прекращался, то оставлял после себя металлический запах. Те, кто осмелились выпить собранную дождевую влагу, погибли. Некоторые делали это из-за отсутствия питьевой воды – жажда и голод мучили их всех – но через какое-то время ядовитую жидкость стали пить целенаправленно, чтобы спастись от окружающего их кошмара. Дождь принес с собой и другие опасности: когда техноадепты и их роботы-телохранители расхаживали по постройкам, выполняя свои непостижимые обычным людям задачи, их счётчики Гейгера гремели так громко, что звук больше походил на истеричное карканье множества ворон.
– Мы все мертвы, – проговорил Кацухиро однажды ночью, ни к кому не обращаясь. Вокруг все пытались хотя бы немного отдохнуть, но Кацухиро не мог. Его зубы шатались в деснах, а волосы выпадали. – Вопрос лишь в том, в какое мгновение это произойдёт…
– Отсчет начался с того момента, когда ты родился, мальчик, – сказал Ранникан. Он был одним из немногих знакомых Кацухиро – имён остальных он так и не выяснил. Новобранцы не прилагали особых усилий, чтобы узнать друг друга получше.
Смерть забирала большинство прежде, чем они могли познакомиться.
Спать удавалось только урывками – вахта длилась четыре часа. Враг мог прийти в любой момент, и он пришел. Вся нынешняя жизнь Кацухиро была заполнена ужасающими битвами: в одних отражались атаки орд предателей, в других они прятались от бомб или были заняты непосильным физическим трудом на ремонте укреплений. Процесс работы контролировался техножрецами, а не VII-ым Легионом, как надеялись новобранцы. По крайней мере, иногда марсиане одалживали для этой цели своих сервиторов и прочую технику, хотя машины они берегли куда сильнее, нежели разумных людей, что работали, загоняя себя до смерти.
Ежедневно связующие узлы вроде Бастиона-16 обрастали новыми сетями траншей, соединяя разрушенные сектора первоначальной оборонительной системы или же разбивая зону поражения между ними на отдельные защищенные участки. Иногда они петляли по равнине, чтобы создать более надежные зоны обороны для бастионов, или же создавали опорные пункты среди обломков. Удивительно быстро первые кольца обороны, лично спроектированные Рогалом Дорном, были перестроены, но стоило солдатам закончить работу, и враг опять делал свое дело.