В семи других равноудаленных точках вокруг Дворца та же процедура была предпринята остальными учениками Соты-Нул. Их корабли-Ковчеги выпустили поток киборгов и полуавтономных механизмов с запрещенным искусственным интеллектом и сущностей, движимых еще более темной природой. Они начали действовать, как только покинули звездолеты, не обращая внимания на огонь оружия, который пробивал пустотные щиты их транспортов и сбивал их, работая четко и организованно, словно муравьи. Хотя каждое устройство управлялось своим сознанием, будь то человек, механизм или что-то еще, все они направлялись волей Бога-Машины, как и было принято Восемью, и под руководством учеников Соты-Нул они приступили к следующей фазе плана Магистра Войны.
Здесь виднелось огромное разнообразие: сначала вышли гигантские бронированные землеройные машины, которые сразу же начали сгребать высокие отвалы камней, простирающихся со стороны приземлившихся Ковчегов. За ними следовали команды сервиторов, вооруженных мелта-резаками, которые прожигали туннели в камне, в которых позже разместятся командные пункты, и вырезали сети траншей за отвалами. Машины и сборные части строений были вывезены на колесной технике – их монтаж начался до того, как остыла расплавленная земля. Среди них шли тяжело бронированные адепты и последователи Мирмидонского культа, которые шагали по полю боя, глядя с презрением на ту ярость, что обрушил на них противник.
Оружие Дворца вело огонь со стен, целясь в появляющиеся сети траншей, но при этом ослабляя огонь по смертным слугам Хоруса и позволяя оборванным полчищам предателей все глубже погружаться во внешние укрепления. После многонедельных атак те были сильно разрушены, и хотя Ковчеги приземлились на самом краю периметра, многие фортификации были в руинах, неспособные оказать значительное сопротивление.
Материальные защитные сооружения были наименьшим инструментом в арсенале Нового Механикума. В течение двух часов были установлены и возведены каркасы осадных лагерей, и когда экскаваторы достигли границ пустотных щитов Ковчегов, из внутренних помещений кораблей выкатилось еще больше машин. Некоторые из них несли гигантские щиты из адамантия, другие – энергетические мантии различных типов. Они двигались в точном порядке по вновь прорезанным дорогам, останавливаясь и поворачиваясь на сорок пять градусов лицевой стороной к вражеским стенам.
<Наши пассажиры сообщили нам, что они собираются активировать свою защиту>, – доложила Пента-5.
<Проследить, чтобы их устройства не разрушили нашу собственную>, – приказал Клайн Пент.
<Компенсирую>, – доложил Пента-3.
Несколько попаданий ударили по корпусу, пока происходила перекалибровка пустотных щитов – то был момент уязвимости. Посредством сенсоров, интегрированных в свой корабль, Пент чувствовал ритм активации источников питания, излучающих радиацию снаружи.
Пульсация достигла крещендо. Клайн Пент злобно хихикнул, когда энергетические мантии Ордо Редуктор пробудились по всему осадному лагерю, и стена розоватого света проскочила между машинами.
Он обратился внутрь в своему инфо-ядру, пробежавшись по критически важным моментам планов, содержащихся в нем. Очень скоро Ордо Редуктор начнет собирать свои гигантские орудия, но у Пента была своя работа – проект такого амбициозного масштаба, что он был им обескуражен. Требовалось монументальное инженерное искусство и колдовство, чтобы связать надлежащим образом столь могущественную душу.
Клайн Пент наблюдал за энергетическими экранами, все дальше простирающимися от Ковчега.
Вскоре за ними начнется его великая работа.
ВОСЕМНАДЦАТЬ
Мы – символы
Спустившийся Ангел
Передышка под землей
Стена Вечности, 3-е-7-е числа, месяц Квартус
С течением времени видения смерти все чаще тревожили Сангвиния. Образ стоящего над ним Хоруса, чье лицо сияло ликующим оскалом, просачивался в его разум в часы бодрствования.
У Дорна не было на него времени, а попытка обрести компанию в лице Сигиллита не дала результатов. Снедаемый предчувствием, Великий Ангел отправился осматривать стены. Он не стал предупреждать Рогала – у него не было желания выслушивать очередную лекцию о своей безопасности.
– Я больше, нежели просто символ, – сказал он Преторианцу.