— Мисс Робартс, я должен перед вами извиниться, сказал он, вставая и взявшись за шляпу и палку. Люси просила его не церемониться с нею, и уже стала мечтать о том, как она будет раздавать свои сокровища.
— Прошу вас передать мой поклон мистрисс Робартс; мнe очень жаль, что я не могу с нею проститься; но вeроятно я ее увижу, когда вы будете проeзжать мимо школы.
Он вышел, опираясь на палку. Люси показалось, что глаза Боба тотчас же обратились на сверток с пряниками.
— Боб, сказала она, почти шепотом,— любите вы конфеты?
— Очень люблю, отвeчал Боб с невозмутимою важностию, и посмотрeл в окно, чтоб удостовeриться, точно ли прошел отец.
— Так подите же сюда, сказала Люси. Но в эту самую минуту дверь растворилась и мистер Кролей вошел опять. "Я забыл книгу, проговорил он, и взял со стола старый, изношенный молитвенник, постоянно сопровождавший его. Боб, при видe отца, отступил на несколько шагов, Грес также,— ибо, несмотря на ея глубокия познания в греческом языкe, и ее привлекло слово конфеты. Люси отняла руку от муфты и смутилась. Развe она не обманывала этого добраго, почтеннаго человeка? Больше того, развe она не научала его детей обманывать его? Но есть на свeтe такие люди, что с ними и ангед стал бы хитрить.
— Папа ушел, прошептал Боб:— я видeл, как он завернул за угол.
Для него, как и слeдовало ожидать, не пропал даром урок.
Но не он один замeтил, что ушел папа: между тeм как Боб и Гресь считали крупные леденцы, предварительно взяв в рот по одному из них, главная дверь растворилась, и в нее внесли корзину и огромный узел, которые мистрисс Робартс сама стала раскладывать в спальнe у мистрисс Кролей.
— Я осмeлилась привезти это, проговорила Фанни смущенным тоном,— потому что по опыту знаю, как больной ребенок отвлекает от хозяйства.
— Ах, друг мой! сказала мистрисс Кролей, взяв Фанни за руку и глядя ей прямо в лицо:— во мнe уже не осталось ложнаго стыда. Господу угодно испытывать нас бeдностью и нуждой, но я не могу не радоваться за детей, когда кто-нибудь захочет нам помочь.
— Но он разсердится?
— Я его уговорю. Милая мистрисс Робартс, не удивляйтесь ему. Вeдь точно тяжела его доля; есть много такого, что мущинe труднeе перенести нежели женщинe.
Фанни в душe не вполнe соглашалась с этим, но не стала ей противорeчить.
— Надeюсь, что мнe удастся когда-нибудь быть вам полезною, сказала она,— если только вы согласитесь смотрeть на меня как на стараго друга, и прямо написать мнe, если вы во мнe нуждаетесь. Я боюсь часто бывать у вас, чтобы не оскорбить его.
Мало-по-малу, между ними завязался откровенный, довeрчивый разговор; бeдной труженицe было отрадно отвести душу с богатою, молодою женой барчестерскаго бенефицианта. Вeдь тяжело, говорила она, сознавать, что такая разница между ею и женами других окружных священников, знать, что онe живут в довольствe и роскоши, между тeм как она, трудясь через силу, едва может добиться, чтобы муж ея и дeти были сыты каждый день. Вeдь тяжело, страшно тяжело, быть принужденною употреблять всe свои способности, всe умственныя силы на заботу о хлeбe насущном.— Однако, продолжала она, я могу выносить это, покуда он не слабeет, покуда он бодро несет свое бремя, перед лицом всего свeта.
Потом она стала говорить насколько им лучше здeсь, в Гоггльстокe, чeм в прежнем их приходe в Корнваллисe, стала выражать свою горячую благодарность доброму другу, которому оны обязаны этою перемeной.
— Мистрисс Эребин сказывала мнe, как она желает, чтобы вы к ним приeхали, сказала мистрасс Робартс.
— Да, знаю; но кажется, это невозможно. Как мнe оставить детей?
— Вы бы могла поручать их мнe.
ebooksa