Схолия: «Третьим праздником он называет праздник в седьмом месяце, праздник Умилостивления (τὴν τοῦ Ἰλασμοῦ)».
1351
В тексте: ὡς σαλπίγγων καὶ ἰλασμοῦ καὶ σκηνοπηγίας ποιητικήν.
1352
Мы предпочли церковнославянский перевод синодальному, поскольку он более ясно выражает мысль апостола. Согласно святителю Феофану, «нечестие (язычников. — А. С.) было не внешнее только, но и внутреннее. И упование вместо Бога на тварь возлагали, и страх к ней вместо страха Божия прияли. Тварь стала настоящий Бог» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование Посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. М., 1996. С. 110).
1353
Схолия: «Смотри, как Закон губит понимающих его [только] телесным образом, убеждая их служить твари паче Творца и считать священными по природе те [вещи], которые произошли вследствие них самих, но не знающих Того, благодаря Кому они произошли».
1354
Схолия: «[Речь идет о том], каким образом Бог есть Суббота»
1355
Ср. высказывание преп. Максима в «Главах о богословии», где говорится: «Божия Суббота есть окончательное возвращение к Богу всех тварей. В это время Бог почивает, отдыхая от [Своей] естественной энергии, направленной на них, и прекращает Свое Божественное действие, осуществляемое неизреченным образом. Но возможно, что Бог отдыхает и от естественных энергий в каждом из сущих, которые являются причиной их природного движения тогда, когда каждое существо, получая Божественную энергию, соразмерную ему, определяет и собственную природную энергию относительно Бога» (Избранные творения преподобного Максима Исповедника. С. 208–299).
1356
Схолия: «[Говорится о том], каким образом Бог есть таинственная Пасха».
1358
Схолия: «Таинство праздника Пятидесятницы, в которое таинственно вводит Бог, называющийся Пятидесятницей, тех, кому [Он] является. Ибо единица остается неподвижной после того, как, сосредоточив в себе семь седьмиц, превращается в Пятидесятницу. Также десятерица в своих возвращениях к самой себе (ταῖς εἰς αὑτὴν προσόδοις — „в приходах к самой себе“) приумножаясь на пять, производит Пятидесятницу; она есть начало и конец того, что [происходит] от нее самой (τῶν ἑαυτῆς): начало, поскольку [эта десятерица] до всякого количества, а конец, поскольку она превышает количество. Также и Бог, по его словам, образно уподобляясь единице, есть Начало и Конец сущих; Он есть и Слово, благодаря Которому возникли все [тварные вещи]. Бог есть Начало, поскольку Он до всякой сущности и движения, а Конец, поскольку Он превыше всякой сущности и движения. Он является и Словом, потому что есть, как Причина и как Сохранение по отношению к подлежащему виду (ὡς πρὸς ὑποκείμενον εἶδος συνοχὴ), Промыслитель всяческих, в соответствии с чем каждое из сущих пребывает устойчивым в своем логосе. Поэтому когда времена и века, которым, по его словам, соответствует седьмица, обретают [свои] пределы, тогда Сам Бог будет наиединственным (μονώτατος), без посредничества их, то есть времени веков, удерживая Собою, соответственно истинному единению сущих, бытие в спасаемых. Или же [временам и векам соответствует] тварная природа (τὴν φύσιν τὴν γενητὴν), которую он сравнил с пятерицей не только вследствие [пяти] чувств, которым [этой природе] присуще поддаваться, но вследствие общего знания (διὰ τὴν καθολικὴν ἐπιστήμην); это знание состоит в постижении непретыкающимся ведением мыслящих и разумных [существ] (τῶν νοερῶν τε καὶ λογικῶν), чувствующих и живых [тварей], а также [просто] сущих (αἰσθητικῶν τε καὶ ζώντων, καὶ ὄντων). Итак, естество сущих некогда успокоится и от пребывания [в каком-либо] месте, и от движения во времени вследствие истинного сочетания (ἀληθοῦς συναφείας) с Богом (благодаря которому это естество и возникло), осуществляемого в спасаемых, став выше их (то есть выше места и времени), происшедших вследствие естества. Ведь это естество, соответственно смыслу Промысла и посредством десятерицы заповедей, соделывает Самого Бога своим собственным качеством (то есть отличительным признаком своеобразия), и это [происходит] благодаря благодати обожения; оно освободится как от ограниченности пребывания в [каком-либо] месте, так и от движения во времени. [Тем самым] оно обретет приснодвижное стояние (στάσιν ἀεικίνητον), беспредельное наслаждение (ἀπόλαυσιν) божественным, неподвижное движение (κίνησιν στάσιμον) и ненасытное желание [всего] этого».
1359
Так, думается, лучше переводить в данном случае выражение κατὰ πρόοδον, предполагающее «расширение» Бога (πλατυνόμενον) и выхождение Его из Себя в акте Промысла. Ср. рассуждение преподобного отца в «Амбигвах»: «Десятка есть Иисус — Господь и Бог всяческих — как неисходно (ἀνεκφοιτήτως — нераздельно) исхождениями из монады снова восстанавливаемый по отношению к Самому Себе свойственным монаде образом (μοναδικῶς). Ибо и десятка [есть] единица и как предел определяемых и совокупность находящихся (περιοχή τῶν κλινουμένων) [в ее пределах] и конец всякого арифметического завершения» (Преподобный Максим Исповедник. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М., 2006. С. 367). Перевод слегка откорректирован по тексту: PG 91, 1400.
ebooksa