Преп. Максим трактует этот духовный голод (ὁ λιμὸς) как в аскетическом, так и в экзегетическом аспектах, нераздельно соединенных друг с другом. Ярким примером такого духовного голода может служить, на наш взгляд, притча о блудном сыне (Лк. 15:11–32). В известных нам святоотеческих толкованиях, весьма глубоких и мудрых, разъясняются многие моменты этой притчи, но именно объяснение духовного голода блудного сына, говорящего «я умираю от голода», нам не встретилось. А именно этот духовный голод и побуждает в первую очередь человека к покаянию, ибо, если в нем не истлел совсем (от действия греховных страстей) образ Божий, он не может питаться рожками, подобно свиньям, то есть не может насыщаться плотскими наслаждениями и преходящими удовольствиями земной жизни. Поэтому он обязательно должен испытывать духовный голод, ибо, как говорит свт. Николай Сербский, «первый голод человека — алкание истины. Второй голод нашей души — алкание правды. Третий ее голод — алкание чистоты» (Творения святителя Николая Сербского (Велимировича). О Боге и людях / Перевод С. Фонова. М., 2006. С. 45). О подобном же духовном голоде (хотя и в ином плане) говорит и свт. Григорий Нисский, который рассматривает его в эсхатологической перспективе. Толкуя Пс. 58:6–7, 15, он сравнивает грешников с псом (взалчут яко пес) и замечает: «У кого нет дорожных припасов на пути спасения (οὐκ ἔστι σωτηρίας ἐφόδιον), тех по необходимости будет сопровождать бедствование от глада благ (ἐκ τοῦ λιμοῦ τῶν ἀγαθῶν). Так взалкал во аде богач, лишенный Божественного орошения; и поскольку не заготовил он себе такового блага, то сгорел пламенем». От таких «псов», кружащих вокруг града («обходящих град»), отличаются жители этого града, то есть живущие в соответствии с добродетелями. Вследствие чего «люди в том и другом, и в худом и хорошем, какими бывают здесь, такими будут и после сей жизни. Кто теперь по причине нечестия ходит кругом, не живет во граде, не хранит в себе отличительных черт (χαρακτῆρα) человеческой жизни, но произвольно (через свободное произволение — διὰ τῆς προαιρέσεως) делается зверем и псом, тот и тогда, недопущенный в горний Град, будет мучиться гладом благ (ἐν λιμῷ τῶν ἀγαθῶν κολασθήσεται)» (Святитель Григорий Нисский. О надписании псалмов. М., 1998. С. 130–132). Текст перевода несколько изменен по изданию: Gregoire de Nysse. Sur les titres des Psaumes / Ed. Par J. Reynard // Sources chretiennes. №466. Paris, 2002. P. 502-510.
1312
Схолия: «Он говорит, что когда Давид постигается в качестве Закона, являя [одну только] букву, как это бывает у иудеев, он толкуется [в смысле] презрения, [тяготеющего,] вследствие законнического предания о Божественном, к плоти; а, согласно христианам, имя „Давид“ толкуется как сильный зрением, обозначая дух вследствие [присущего христианам] умного созерцания ведения».
1313
Схолия: «Душой Писания он называет дух его, а телом — букву».
1314
Идея, что обожение (ἡ θεώσις) есть благодатный дар человеку от Бога, часто встречается у преп. Максима. См., например: «Если Бог ведет человека, то усыновлением по благодати Слова делает его Богом, даруя ведомому сверхъестественное обожение по Свое благости» (Прп. Максим Исповедник. Письма / Пep. Е. Начинкина. СПб., 2007. С. 120). В данном случае эта идея обретает особый оттенок, ибо говорится о законе благодати, а кроме того, обожение тесно сопрягается с духовным толкованием Священного Писания.
1315
Схолия: «Под тремя годами он подразумевает три закона: писаный, естественный и благодатный, которые связаны друг с другом. Поэтому кто телесным образом воспринимает писаный закон, тот не питает душу [свою] добродетелями; кто не устремляется к смыслам сущих, тот не кормит [с должной] щедростью (свой) ум многообразною Премудростью Божией; а кто не ведает великого таинства новой Благодати, тот не радуется надежде на будущее обожение. Вследствие чего отсутствие духовного созерцания при [рассмотрении] писаного Закона влечет следующую за этим отсутствием нехватку многообразной Премудрости Божией, постигаемой умом в соответствии с естественным законом, а подобная нехватка имеет своим следствием полное неведение относительно обожения, дарованного в новом таинстве Благодати».
1316
Схолия: «Тот, кто не постигает Закон духовным образом (хотя и считает этот Закон мертвым, поскольку не служит ему телесным образом), но мыслит о нем низменно, тот окружает нежной заботой чад и отпрысков Саула. А поэтому он мучается голодом ведения».
1317
Так, по нашему мнению, можно перевести выражение τὴν πρόδηλον ἐν τοῖς συμβόλοις διαταγήν. Под этим «порядком» (διαταγὴ имеет также значение и «повеления, распоряжения») следует подразумевать, вероятно, некое низшее устроение, нарушающее естественную иерархию духовного и материального (телесного), когда последнее, выходя из подчинения первому, старается владычествовать над ним.
1318
Схолия: «Подобно тому как лицо характеризует каждого отдельного [человека] (τὸ πρόσωπον χαρακτηριστικόν ἐστι καθ’ ἕκαστον), так и духовное ведение отчетливо характеризует Божественное. Поэтому и говорится, что взыскующий это ведение взыскует лицо Господа».
1319
В тексте Септуагинты стоит «взыскал» (ἐζήτησε).
1320
Подобным образом, по нашему мнению, можно перевести фразу πᾶς νοῦς κατὰ Χριστὸν διορατικὸς. Употребление слова διορατικὸς («проницательный, зоркий») для обозначения духовного видения особенно характерно для александрийской традиции (Климент Александрийский, Ориген, свт. Григорий Нисский). См.: Lampe G.W. H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1978. P. 373.
ebooksa