Это место Священного Писания приводится так, как цитирует его преп. Максим Исповедник.
1332
Преп. Максим называет иное имя сына Ионафана, в 1 Пар. 8:33 это имя — Мелхисуй.
1333
Схолия: «Он понял [слова] повесить на солнце как явить на горе созерцания, посредством ведения в Духе, мертвость буквы Закона».
1334
Схолия: «Под пределом Исраилевым он понимает всякий смысл и способ (λόγον τε καὶ τρόπον) бытия духовного созерцания — в нем никоим образом не может пребывать [какое-либо] телесное предание Закона».
1335
Весьма распространенное в святоотеческой письменности толкование слова «Израиль». Ср. у преп. Макария Египетского, который, изъясняя исход иудеев из Египта, замечает: «Все же сие есть тайна души, избавленной Пришествием Христовым. Ибо слово „Израиль“ толкуется „ум, зрящий Бога“, и он освобождается от рабства тьмы, от египетских духов» (Творения преподобного Макария Египетского. М., 2002. С. 456).
1336
Схолия: «Он говорит, что дух является [началом], производящим жизнь (ζωῆς ὑπάρχει παρεκτικόν), а буква — [началом] отрицающим (ἀφαιρετικόν) эту жизнь. Вследствие чего не может действовать в том же самом буква и дух, так же как не могут сосуществовать [друг с другом] то, что животворит, и то, что несет погибель».
1337
Так мы понимаем фразу οὐκ ἔστι τελειότης ἡ τῆς ἐκ θεοῦ κατὰ φύσιν ἀρτιότητος περιαίρεσις.
Схолия: «Он говорит о естественной крайней плоти; все естественное есть дело Божиего творения. Дело такого творения является зело добрым, по сказанному: И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело (Быт. 1:31). Закон же, предписывая обрезание крайней плоти, представляет Бога исправляющим, с помощью [некоего] искусственного [орудия] (διὰ τέχνης), Собственное дело — о чем и подумать является крайним нечестием. Поэтому тот, кто рассматривает символы Закона с точки зрения естества (φυσικῶς), знает, что Бог не исправляет природу искусственным образом (διὰ τέχνης), но повелевает обрезать страстное [начало] души, которое должно быть послушно разуму (λόγῳ) и которое символически (τυπικῶς) обозначается через часть тела; это [начало] присуще отсекать ведению с помощью мужества воли (τῆς γνώμης) в (духовном) делании. Ибо священник, совершающий обрезание, означает это ведение, имеющее против страсти подобное железу мужество разума: [оно и проявляется] в [духовном] ведении. Стало быть, телесное предание закона уничтожается, когда дух преобладает над буквой».
1338
Мы позволили себе подобным образом перевести высказывание ἐκ τῆς τυπικῆς τοῦ περιτεμνομένου μορίου θέσεως. Выражение ἐκ τῆς τυπικῆς можно понимать и в смысле символического восприятия обрезания, но, скорее, здесь речь идет о «типологическом» (прообразовательном) изъяснении Ветхого Завета, обычном для отцов Церкви. Ср.: «Свет, также прообразовательный и соразмерный с силами приемлющих, есть писаный Закон, прикрывающий истину и тайну великого Света» (Святитель Григорий Богослов. Творения. Т. 1. М., 2007. С. 463).
1339
Духовное толкование обрезания является обычным для святых отцов. Сам преп. Максим на сей счет замечает: «Обрезание есть снятие с души страстного предрасположения к тварному бытию» (Избранные творения преподобного Максима Исповедника. М., 2004. С. 298). Ср.: «Нам, ходящим по духу, а не по букве, свойственно всяческое отложение плотского, служение духовное и единение с Богом. Ибо обрезание есть отложение телесного удовольствия и всего излишнего и не необходимого, потому что крайняя плоть есть нечто иное, как кожа, излишняя для испытывающего удовольствие члена. Всякое же удовольствие, которое не от Бога и не в Боге, есть излишнее удовольствие, образом чего является крайняя плоть» (Св. Иоанн Дамаскин. Источник знания. СПб., 2006. С. 279).
1340
Схолия: «Определение таинственного (μυστικῆς) рассмотрения обрезания».
ebooksa