Игра со смертью

Дверь скрипнула, я проеме показался силуэт в пальто.

- Продолжим? (нем.) – спросил он, присаживаясь справа на свое место, а следом вошел Ронев.

- Плохо спалось, господин Палач? – едко усмехнулась я, подняв голову. Следы либо бессонной ночи, либо кошмара.

«Как ты?»

- Не зубоскаль, падаль, (нем.) - огрызнулся парень, ухватив меня за подбородок, - Я плохо знаю твой язык, но все равно понимаю. Осторожно, я могу случайно вогнать иголку глубже.

«Отвратительно. Я понимаю твою боль, хоть и не чувствую ее. Я пытаюсь быть осторожен»

Плевок в лицо он просто вытер рукавом, тут же залепив затрещину, от которого в ушах едва не зазвенело.  Мы знали, что хотим сказать. И нам не нужно было говорить прямо – это был даже не шифр, а нечто среднее, имеющую еще и ментальный подтекст.

Меня мутило. Желудок сводило судорогой боли, а горло пересохло – тянуло тошнить, ужасно хотелось курить. Душу бы сейчас продала за одну сигарету. Или хотя бы затяжку, одну, но глубокую, обжигающую легкие. И я не знала, что из всего этого мне хотелось больше всего. Интересно, они вообще собираются меня кормить? Человек может прожить без пищи трое суток, насколько я помню – не ручаюсь, что это достоверно.

- Говорят, русские стойко переносят холод, - протянул немец, складывая руки на груди, - Правда? (нем.)

Я не воспринимала его как человека. И уже даже забыла его имя. Скорее просто как интерьер мебели, предмет, от чего-то говорящий. Потому и отвечать ему не собиралась – кто станет разговаривать со стулом?

 - Молчание, знак согласия. (нем.)

 Я вспомнила, что в углу, напротив двери стояла ванна. Усмехнулась. Что ж, топка в ледяной воде – не в новинку.

- Что вы делаете?! Евгений Семенович! Прекратите! – я безнадежно пыталась вырваться из рук инструктора, который волок меня по длинному коридору. Позади шли двое в форме, совершенно не обращая внимания на мои вопли, - Что происходит?!

Но Евгений Семенович не останавливался. Тащил дальше, а рука от его крепкой хватки уже начинала болеть. Синяк оставят, не иначе.

Как только меня отцепили, я рухнула как подкошенная на пол, ободрав бок, на который пришлось падение.  Обнаженное тело мерзло, конечности не желали подчиняться на только я приняла горизонтальное положение, как глаза начали тут же закрываться.

- Не спать! (нем.)

Грубый окрик прорывался сквозь пелену. Я почувствовала, как живот чем-то ударили, съежилась, непроизвольно стараясь защитить источник боли, но попытки провалится в царство Морфей не прекратила. Удар. Еще удар. Череда ударов. Я подобно тряпичной кукле вздрагивала под ними, не открывая глаз – лишь тихо стонала, а ресницы подрагивали. Спать. Жутко хотелось спать. Судя по количеству сирен прошло уже больше суток с того момента, как я открыла глаза еще будучи на воле. Если хотя бы примерно прикинуть сколько времени – шел десятый час утра. Проклятье.

- Солдат должен быть стойким, - выплевывает он, дожидаясь, пока эти самые двое открою дверь, - Тем более такой, как ты.

Потом он толкает меня в комнату с голыми стенами и дверь тут же с лязгом захлопывается. Только четыре точки пропускают тусклый свет.

- И готовым ко всему, Ставыло. Это тебе напутствие.