Игра со смертью

Потом пропадают и этот источник света, оставляя меня в страхе, недоумении и полной темноте.

На какое-то время меня оставили в покое, я тут же притянула колени еще ближе и моментально забыла о том, что находится вокруг. Веки были тяжелее свинца, но длилось это приятное ощущение, забивающее по углам все остальные, не долго.

Меня точно током шибануло. Тысячи маленьких льдинок впились в кожу, обхватывая тело и заключая его в кокон. Я распахнула глаза – картинка мира оказалась размытой и уже спустя секунду я поняла, что воздуха катастрофически не хватает. Хуже – легкие просто обжигает, будто их варят в адовом котле. Не вдохнуть, не выдохнуть.

Столь же резко меня выдергивают обратно, сжимая шею – я по рыбьи ловлю ртом воздух, дыхание вырывается из груди хрипом. Удар по щеке выходит хлестким и мутный взгляд находит лицо Степана. Заставляю себя ободряюще не улыбнутся. Но искать в себе хотя бы толику агрессии тоже не могу – тупо смотрю на него, вцепившись рукой в его предплечье. Задыхаюсь и чувствую, как вены на шее вздуваются, а лицо постепенно начинает гореть от недостатка крови. Хватка у него крепкая – не раз и не два мое горло знало его, но при других обстоятельствах.

Толчки резкие, не щадящие – я не могу сдерживаться, больше всего на свете хочется кричать, но вместо этого я мычу, раздирая ногтями спину Ронева. Воздуха не хватает, но это только сильнее возбуждает, когда я улавливаю его дыхание у своего уха. Он прикусывает мочку, наваливается сильнее, а затем рывком переворачивает, и я оказываюсь сверху.

- Что ты успела донести? (нем.)

Я прикрываю глаза и молчу. Я – мертвец. Я уже мертва, а покойники не говорят. Обычно стоят в углу, испытывающее глядят и не издают ни звука.

Практически сразу же меня рывком опускают обратно в воду, я барахтаюсь, кричу и бесполезно успевать задерживать дыхание. Холодная вода проникает в горло, его начинает тут же саднить от обилия хлорки.

- Не надо! Пожалуйста! – я была готова на любую низость, лишь бы только это прекратилось, - Не…

Фраза срывается в крик, вопль. Лучше любой кислоты боль от пропускаемому через тело электричества разъедает разум. Аккуратный белый воротничок в крови от побоев, один глаз заплыл. Надо мной глумятся двое незнакомых мужчин и им явно приказано делать все, что захотят. Цель – лишить воли. Сделать все возможное ради этого, а моя цель – вытерпеть все унижения и выйти из камеры с гордо поднятой головой, даже если ноги будут дрожать.

- Что ты успела донести? (нем.)

- Пошел к черту! - наконец то нахожу в себе силы прохрипеть это и злобно оскалиться.

- Еще. (нем.)

Он стоит, нависая надо мной, точно монстр из страшной сказки, Степан опустился на одно колено и засучил рукава, не желая намочить рубашку. Но не вышло – я барахтаюсь, извиваюсь, как можно сильнее сжимаю пальцы, но не могу заставить себя делать это с достаточной силой. Он вынужден и не виноват. Когда раздается вой сирены – мозг начинает плавиться от обилия паники и ощущений. Вытаскиваю снова.

- Не н…

Вода наполняет легкие. Мне уже страшно.  Ничего кроме страха, какой-то не здоровой паники и ужаса. Я перестаю нормально отражать происходящее, все сливается в ледяную воду, мышцы ног, которых сводит и боли в горле. Что внутри, что снаружи.

Выход ч.3

Я растворяюсь в этом, теряю самообладание и самоконтроль. Просто хочу, чтобы это закончилось. Разум постепенно меркнет, вспыхивает лишь с глотками свежего воздуха, но насладится ими не дают – возвращают в ледяные объятия. Ванна грязная и обшарпанная, со сколами, тонкими сетками трещин. Вернее, грязная она на ощупь – если окунутся в мир ощущений, то кажется, что я захлебывают мазутом, не иначе. Противно. Мерзко. Хочется плакать. Смыть с себя это чем угодно, тереть грубой мочалкой до такой степени, пока не не покажутся мышцы, спрятанные под кожей.

- Что ты сказала? (нем.)

Он забрасывает меня вопросами, но не дает ответить. Просто старается измотать. Что бы не осталось сил к сопротивлению. Лишенная сна, привыкшая к довольно вольному и относительно спокойному режиму сна я готова выть волком.