Плодоносящая. О женской зрелости

Грудной ребенок. Он милый, он любимый, он удивительный. Грудные дети по-особенному пахнут. Я обожаю маленьких деток, обожаю быть с ними. Самое тяжелое для любого человека — это их плач. Даже старшие ребятишки с трудом переносят, когда плачет малыш, и я их понимаю. Давайте не будем углубляться, что и как плач в нас может пробуждать. Потому что рассказ — не о нас. А об этом малыше.

Одна хорошая женщина как-то в общении дала мне ценный совет. Между делом. Она увидела, что мой малыш заплакал, и я попыталась его отвлечь. Это же общепринятая стратегия: плачет — отвлеки.

«Если ты не хочешь, чтобы у ребенка потом были проблемы с чувствами, — не отвлекай», — сказала она.

Я была в шоке. А как же тогда? Пусть плачет, что ли? Что и как тогда правильно делать, чтобы помочь ему пережить болезненный момент? И вот что она мне объяснила.

Базовых чувств два: любовь и боль — это мы с вами уже разобрали. Ребенок одномоментно ощущает либо одно, либо другое. Это потом, пообщавшись со взрослыми, он научится маскировать яркие и чистые переживания заплатками гнева, грусти, вины, стыда. А изначально его инструментами эмоционального общения с миром являются только любовь и боль.

Так вот, маленький ребенок плачет. Значит, он ощущает боль. Боль ему причинять могут разные ситуации. Боль может быть физическая: колики или режущиеся зубки, или упал, ударился, не может куда-то дотянуться, не получается встать, пролезть. Или просто устал ползти. А может быть, боль душевная. Когда мама прошла мимо и не обняла. Когда мама занята кем-то другим. Когда мама взяла на руки в раздраженном состоянии. Когда мама не обращает внимания. В маленьком человечке, который на все сто зависит от мамы, все это рождает боль.

Боль — это ресурсное состояние. Она показывает, что еще есть место для совершенствования, для улучшения чего-то. Это словно темное пятно в познании, которое необходимо осветить пониманием, любовью и творческим порывом. Например, если ребенок плачет, потому что устал ползти, он должен понять, что ему нужно отдохнуть и потренироваться еще. Мать при этом может помочь ребенку полюбить ползание: выкладывать перед ним цели — игрушки, чтобы было интересней; делать массаж, чтобы мышцы быстрее окрепли. Вот чему должна учить мама: что в жизни нужно делать, когда тебе больно, чтобы боль вела к развитию. Но мы вместо этого предлагаем ребенку… компенсаторные механизмы! Что мы делаем?

• Отвлекаем. Игрушками, песенками. «Не смотри на боль, не иди в свою боль». Посыл — «улыбайся и будь солнышком».

• Даем грудь или бутылочку. Заедай свою боль! Понятно, что первые месяцы все малыши боль заедают — они ничего другого не могут. Но если ребенку год, он ударился или у него отобрали игрушку, а ему взамен любого раздражителя дают грудь? Успокоиться-то он успокоится: а как же поймет, что делать правильно?

• Ругаем. Стыдим за проявления чувств. Отрицаем их чувства. Обычно так поступают с детьми постарше. «Ну чего ты ревешь!», «Мальчики не плачут!», «Да не было тебе больно!» Так взрослые пытаются поскорее закрыть ситуацию, давят авторитетом. Что ребенок усваивает? «Ты не имеешь права чувствовать то, что чувствуешь».

А как же правильно реагировать на детскую боль? Давайте увидим конечную цель материнской реакции. Чего я хочу добиться? Чтобы малыш прямо сейчас и здесь был для меня удобен? Или чтобы он научился осознавать свои чувства, принимать и проживать их? А как можно чувство прожить? Только отдаться ему. То есть плакать, если плачется, кричать, если кричится. Иметь право не всегда быть карапузом с улыбкой до ушей. Иметь право ощущать боль. Иметь право на признание этой боли родителями.

Практически для взрослого это означает еще и пойти в боль вместе со своим ребенком. Нет, не рыдать, обнявшись, над разбитой коленкой. Иначе. Не отождествиться с ним в горе, а стать надежным старшим проводником в тяжелое чувство. Многие мамы так и поступают интуитивно. Нужно взять на ручки, обнять — и позволить малышу проплакаться. Поглаживая. Принимая. Может быть, говоря что-то вроде «тебе сейчас очень больно и обидно». Помогая ему осознать свои чувства, не бояться их. Не обесценивая его переживания и не запрещая их. Это не так сложно с маленьким ребенком, но когда ему уже год, два, три? Мы ожидаем, что он уже должен «понимать», должен себя «хорошо» вести, должен это, должен то. Должен быть нашей радостью, лучшим товаром на ярмарке нашего тщеславия. Как только ребенок начинает проявлять осознанность и с ним становится возможно договориться, мы начинаем беззастенчиво использовать этот инструмент для шлифовки малыша «под себя», часто жестоко манипулируя. Забывая о том, что у маленького человека есть чувства и он выражает их, как на данный момент может и умеет.

Взрослому, который годы положил на приспособление к самым разным рамкам, трудно принять, что ребенок имеет право рамки нарушать. Имеет право на истерики и капризы. Имеет право не соглашаться. Имеет право даже злиться на своих родителей. Давать ему такие права и при этом быть с ним — вот истинная воспитательная задача родителей. Позволять ему идти в свою боль. И быть рядом. Брать на руки и качать плачущего пятилетнего ребенка. И даже десятилетнего, если он сохранил к нам доверие и возможность проявлять чувства тактильно. Помогать ему осознавать, принимать и справляться. Это непросто. Это может вызывать у вас самих раздражение и даже душевные страдания. Но это необходимо. Как в родах: если вы будете убегать от схватки, не работать, пропускать потуги, реветь и кричать, если не будете осознанно «идти на боль» во имя высшей цели — вы не родите никогда. Если вы не пройдете через тяготы роста вместе с вашим ребенком, он будет лишен гармоничного взросления. Таков уж наш мир, что новое здесь рождается только через серьезную работу. И чаще всего — через боль.

О да. Мы со своими-то чувствами работать не умеем никак. Даже не понимаем иногда, что именно чувствуем в конкретный момент. Как же мы можем помочь ребенку? Никак. Наоборот, активно ему мешаем. Уходим от сложной задачи — и его уводим от самого себя. Как?

• Навешиваем ярлыки на него и на его чувства: «Ну что ты такой плакса!», «Ты такая неженка», «Какая ты капризная!» и т. д.

• Обесцениваем его переживания. Особенно первую любовь. Все эти «милые взрослые смешки» для ребенка — унижение. Я до сих пор помню, как мама смеялась и до сих пор смеется. А мне не смешно. Для меня, как для ребенка, тогда это было предательство. И для ребенка во мне сейчас — продолжает оставаться предательством. У детей все серьезно, по-настоящему. Вспомните себя в детстве. Если вы ощущали трагедию, то в полную глубину. Даже если с высоты лет ее причина сейчас кажется абсолютно пустяковой.

• Давим, ругаем, манипулируем. «Перестань сейчас же так себя вести!» — этот приказ чаще всего звучит от недовольных родителей. Как удар хлыста по дрессированному животному, которое обязано слушаться хозяина. А почему ребенок так себя ведет? Что в нем такое кипит, бурлит и выводит его из себя? У нас нет ни времени, ни желания в этом разбираться. Мы не умеем разговаривать с детьми о чувствах. Это пробуждает наши детские травмы. Мы раз и навсегда решаем, что лучше вообще в эту темную комнату нашей души не заходить. Так что, чем старше ребенок, тем меньше родители думают о его чувствах. Ограничиваются методами дрессировки. К сожалению.

• Формируем своим примером. Как девочка, у которой мама не умеет выражать гнев, научится гневаться? Она может либо делать то же самое, что и мама, либо прямо противоположное. То есть если мама копит в себе — девочка тоже будет копить. Либо станет хамкой и будет все время всем все выливать — без разбора.

Вот так проходит лет двадцать — и человек, который в этом вырос, совершенно не может понять себя. А что я чувствую? А почему? А что с этим делать? А как себя вести? И продолжает жить так, как жили его родители. Либо протестует всей своей жизнью, желая быть услышанным и принятым.

Не убегайте от себя