— О, слава богу. Я боялась, что вы не успеете. Он все спрашивал о вас прошлой ночью.
— Я приехала сразу же, как только смогла, — сказала Элоиза и подошла к кровати.
Рут встала и обняла ее. Элоиза почувствовала, как дрожит ее грудь и вздрагивает от икоты живот.
— Хорошо, — сказала Рут, отпуская Элоизу. Она решительно шмыгнула носом и вытерла глаза ладонями. — Присаживайтесь тогда. Я оставлю вас, чтобы вы могли попрощаться.
— Он меня услышит? — спросила Элоиза.
Рут посмотрела на Яна и пожала плечами.
— Я не знаю. Я спела ему несколько псалмов, потому что доктор сказал, что это может подействовать успокаивающе. Попробовать в любом случае не навредит.
Рут подошла, положила руку на плечо Фишхофа и долго стояла так, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.
Элоиза подвинула стул, на котором сидела Рут, поближе к кровати и села на теплое сиденье. Она рассматривала лицо Фишхофа и вену, медленно пульсировавшую у него на виске.
Элоиза наклонилась и взяла его за руку.
Она глубоко вздохнула.
— Ян, это я, Элоиза, — начала она. — Сожалею, что приехала только сейчас. Я… я обещала, что провожу тебя, так что, надеюсь, ты меня слышишь.
Она помолчала, ожидая реакции — какого-нибудь признака, что он все еще здесь.
В его лице не было заметно никаких изменений.
— Надеюсь, ты знаешь, что я твой друг, — продолжала Элоиза, сжимая его руку. — Я знаю, что́ ты сделал, но я
Ян Фишхоф издал приглушенный стон, который Элоиза истолковала как вздох облегчения. Неопределенное выражение мелькнуло на его лице, уголок рта слегка дернулся.
— Просто расслабься, — сказала Элоиза, гладя его руку с тыльной стороны, — тебе нечего бояться.
Она прижала его руку к своей щеке и сидела так. В ожидании. Умиротворенная.
Она уже потеряла чувство времени, когда электрокардиограф тревожно засигналил, а свет в окне сделался оранжево-красным, и солнце скрылось за горизонтом.
Она поняла, что все кончено.