Свет невозможных звезд

22
18
20
22
24
26
28
30

– Так что тогда? – воскликнула я, и у меня зачесались ладони. – Не сдаваться же так просто?

Только что я ликовала, чувствуя себя непобедимой, но, как видно, за такую самоуверенность придется платить – сейчас я ощущала себя беззащитным зверьком в ловушке.

Как же так, ведь мы были близки к цели, ведь я уже с нетерпением предвкушала, как освобождаю отца из Интрузии?

– Мы под прицелом, – сообщила «Тетя».

София выругалась.

Экраны вспыхнули, нас бросило на ремни кресел. Половина панелей загорелась красным.

– Попадание в центр корпуса. Оцениваю ущерб.

По интеркому из каюты донесся голос Ганта:

– Вы что там вытворяете?

Я не потрудилась ему ответить. Знания Ника и огоньки панелей сообщали мне об утечке воздуха. Броф был мертв, на его машинной палубе полыхал пожар. А между тем белые корабли уверенно шли на сближение.

Следующий удар нас добьет, и сделать с этим мы ничего не могли.

Ладони больно кололо. Они разгорались. Я поднесла их к лицу. Сквозь кожу просвечивали косточки пальцев. София вытаращила глаза, но промолчала.

Я чувствовала эти белые корабли так же, как чувствовала артефакты, а ведь артефактами я сумела убить Паука. И умела лепить игрушки из вещества самих тарелок.

Я закрыла глаза.

В трюме напряглись, как готовый к прыжку тигр, тучи копий и прочих древностей. Они уловили мой гнев. Но их было мало против трех боевых кораблей, каждый из которых вдвое больше «Тети Жиголо». И тогда я потянулась дальше, охватила своим гневом и отчаянием атакующих. Они тоже были созданы строителями тарелок, по тем же технологиям, – а я была создана и рождена, чтобы управлять этими устройствами.

Я чувствовала, как губы растягиваются в оскале. Руки горели белым пламенем, но мне было не до того. Я сосредоточилась на передовом корабле и зарычала, затем дотянулась до него и смела, отшвырнув на край Фабричной тарелки. Два других, почувствовав мою силу, пытались уйти, но я поймала их руками и ударила друг о друга, как бьют яйца, а потом растерла между ладонями в мелкие осколки.

Я знала, что права, и чувствовала себя прекрасной и ужасной.

А потом все стало темно.

36

Она Судак