— Что это был за человек?
— Разносчик.
— Не можете ли вы описать его подробно?
— Это был еврей.
— Разносчики большей частью евреи.
— У него была борода.
— Это тоже не является отличительным признаком, так как большинство правоверных евреев носят бороду.
Этель Линдсей гневно топнула ногой.
— Не можете же вы от меня требовать, чтобы я тут же точно вспомнила, как этот человек выглядел.
— Успокойтесь, мисс Линдсей, я этого вовсе не требую, тем более, что этот человек, более чем вероятно, существует только в вашем воображении.
Иронический тон, каким были произнесены эти слова, окончательно смутил женщину. Она начала плакать.
— Клянусь вам, — всхлипывала она.
Следователь сразу принял отечески-мягкий вид. Он успокаивающе положил ей руку на плечо и сказал ласково:
— Не плачьте. Успокойтесь. Доверьтесь мне… Я вам желаю только добра… Вы, верно, очень любили г. Роулея?
— Да.
— А он обращался с вами грубо и бессердечно, не правда ли?
— Да.
Черные глаза ее гневно блеснули, тонкие губы задрожали. Следователь поднял руку ко рту, чтобы скрыть невольную улыбку. Как легко, однако, иметь дело с женщинами. Вот он ее настроил на тот лад, какой был ему нужен.
— Бедное дитя, вы, наверно, очень сильно страдали от такого бессердечного отношения?
— Да, ужасно! По временам мне казалось, что я с ума схожу, в особенности… — она замялась.