— Проводите его сюда. Если Гаррис явится, пусть подождет. Только не в передней. Для всех других меня нет дома.
Вошел Джим Брас — здоровенный, рослый малый с красным лицом и хитрыми глазами.
— Каково настроение? — спросил фабрикант, не удостоив его ответом на приветствие.
— Не из лучших, г. Уорд.
— Значит, вы плохо работали, — напал на него Уорд.
— Нет, г. Уорд, я делал все, что в моих силах. Но мне не удалось пересилить влияние Бенсона. Он использовал этот случай, чтобы усилить свою агитацию за сближение и братство всех рас и народов, рабочие же…
— Не болтайте так много. Я очень недоволен вами. Это уже второй раз, как вы не оправдываете своего назначения. Не думаете ли вы, что я вам плачу только для того, чтобы вы могли вести легкую жизнь?
— Я приложу все старания, г. Уорд.
Голос Браса звучал неуверенно. Он предчувствовал недоброе. Что ему останется делать, если благословенный дождь долларов прекратится, и ему придется вновь приняться за честный труд?
— Я сделаю все, что в моих силах, г. Уорд, — повторил он.
— Завтра в десять часов вечера его перевозят. До того времени…
— Да, г. Уорд, но я опасаюсь…
Угрожающий взгляд фабриканта привел Браса в трепет.
— Некоторые из них на нашей стороне, — сказал он поспешно.
— Сколько?
Брас смутился.
— Приблизительно… около…
Он замялся.
— Сколько? — не отставал от него жесткий голос.
— Около ста пятидесяти, — с усилием вымолвил Брас.