Полицмейстер лишь важно кивнул – когда говорила любезная женушка, он молчал, предпочитая улыбаться и поддакивать. Медведиха легко качнула пышным боком, и народ невольно расступился, опасаясь неминуемых телесных повреждений.
– И даже не думайте от нас скрыться! – заявила она, подталкивая и направляя Бастиана и Аделин к полицейскому экипажу. – Что за свадьба без цветов, без белого платья? Примитивная попойка, не правда ли, Арно? Помнишь, сколько было роз, когда мы поженились? Теперь таких уже не сыскать! А сколько гостей собралось!
Господин Арно снова важно кивнул. Бастиан обнаружил, что Медведиха уже успела оттеснить их с Аделин к экипажу: дверца открыта, оставалось только садиться и ехать. Поймав несколько растерянный взгляд Бастиана, полицмейстер тотчас же произвел некие жесты руками, показывая, что спорить с Медведихой – себе дороже и надо делать то, что она говорит, желательно молча и очень быстро.
– Да, дорогая, конечно, помню. Восемьсот золотых карун за цветы, полторы тысячи за вино, – сказал он, усаживаясь рядом с супругой.
Зеваки расступились, пропуская экипаж, и Аделин спросила:
– А куда мы едем?
Медведиха посмотрела на Аделин так, словно та слегка сошла с ума от приключившегося с ней счастья.
– Мы с тобой, дорогая, в один очень хороший магазинчик, – ответила она. – Там тебе подберут прекрасное платье для завтрашней церемонии. Неужели ты собираешься обойтись без белого платья? И слышать о таком не хочу!
Аделин бросила в сторону Бастиана взгляд, полный веселого испуга. Конечно, она растерялась: энергичный и деятельный напор Медведихи мог сбить с толку кого угодно. Особенно если тебя какой-то час назад сняли с горящего костра.
– Аделин устала, миледи, – произнес Бастиан со всем возможным почтением, глядя решительной даме в переносицу. – Ей лучше прилечь, прийти в себя. Я бы хотел отвезти ее домой.
Полицмейстер издал какой-то клокочущий звук, словно пытался предостеречь незадачливого следователя: не спорь с ней! Не пререкайся! Она медведей убивает с одного удара и с тобой не станет церемониться! Но Медведиха неожиданно согласилась:
– Это очень разумно, дорогой мой, тогда мы проводим вас до дома. Я заберу одно из твоих платьев, Аделин, и подберу в магазине свадебное по размеру. Завтра утром его привезут. Ах, еще же туфли! И венок! Вот что значит иметь сыновей, а не дочерей: не сразу сообразишь, что нужно для невесты, а не для жениха.
– Благодарю вас, миледи, – улыбнулась Аделин.
На том и порешили. Бастиана Медведиха оставила в покое: видимо, решила, что его официальная инквизиторская одежда выглядит вполне представительно для заключения брака. Впрочем, она все-таки заметила:
– Да, с мужчинами все намного проще. Стоит им умыть лицо и руки, так они уже красавцы. А если наденут новый костюм, то настоящие принцы, глаз не оторвать. И не смотри на меня так, Арно!
Когда экипаж полицмейстера выехал из Инегена и бодро покатил по дороге в поселок, то Медведиха внезапно спросила совершенно серьезным тоном:
– Господин инквизитор, а есть у вас что-то, что не позволит нас подслушать? Может, заговор или артефакт? Есть небольшой разговор.
Бастиан кивнул и бросил на пол экипажа личное заклинание. Аделин поежилась, словно ей стало холодно, и Бастиан ощутил мгновенный приступ слабости. Заклинание было отличным, жаль только, его нельзя было использовать почаще – сердце могло не выдержать и остановиться. Медведиха удовлетворенно кивнула и продолжала:
– Мой Арно, я прошу прощения за такую деликатную семейную подробность, имеет особую любовь к варенухе папаши Мартина из Итмана. Да! Да, Марк! – воскликнула она и погрозила мужу. – И нечего так на меня смотреть! Я уже сотню раз говорила тебе, что эта варенуха не доведет тебя до добра!
Полицмейстер потупил очи долу и махнул рукой: дескать, да, есть такой грех. Ничего не поделаешь. Бастиан ободряюще посмотрел на него: нечего стыдиться, считай, уже свои люди.