– Я решила поговорить с этой дрянью лично, – продолжала Медведиха, и Бастиан тотчас же искренне посочувствовал папаше Мартину: после разговора от него наверняка остались только рожки да ножки. – Пусть не думает, что может спаивать своей дрянью порядочных людей! Поехала к нему в этот Итман, думаю: ну, смотри у меня, если Арно выпьет еще хоть стопку! Я тебе твой винный аппарат сверну и засуну так, что ни один доктор не вытащит. Гадить будешь вприпрыжку!
На горизонте замаячили красные крыши и пышные яблоневые сады Итмана. Медведиха мрачно погрозила кулаком, словно папаша Мартин мог ее увидеть. Бастиан усмехнулся: на месте незадачливого виновара он бы все выбросил, как только супруга полицмейстера возникла бы на его пороге.
Связываться с женщиной, которая может уложить медведя с одного удара, будет только безумец.
– Так вот, когда я возвращалась обратно, то обогнала Курта Гейнсборо, – сообщила Медведиха. – Он шел пешком, помахал было мне, но я не остановилась, конечно. Сажать эту мерзкую вонючку в свой экипаж? Увольте! Он испортит всю дорогу своими мерзкими разговорчиками и намеками. По его физиономии было видно, что он где-то успел сделать какую-то гадость. И вот, когда я проезжала мимо рощи, то увидела там человека под деревьями. Вон там!
Медведиха указала пышной белой рукой в сторону рощицы. Высокие светлые стволы поднимались в небесную синеву, зелень мягко трепетала на ветру. Под деревьями сидела компания молодых людей, устроивших пикник – на клетчатой скатерти стояла посуда и бутылки, слуга колдовал над мясом возле гриля. Один из юношей помахал экипажу, и Аделин махнула в ответ.
– Господа! – услышал Бастиан, и компания отсалютовала им бокалами. – Поздравляем!
– Счастья вам!
Ему сделалось неловко. Он никогда не думал о том, что женится, что его будут поздравлять, причем совершенно искренне. «Я останусь здесь, когда все закончится, – вдруг подумал Бастиан. – Дьявол с ней, со столицей, с ее сплетнями и гадостями. Буду единственным инквизитором на все Западные пустоши, ну и хорошо!»
Мысль оказалась неожиданно чистой и светлой. Жить с Аделин, никуда не торопиться, не помышлять ни о славе, ни о карьере. Может, у них родятся дети…
– Он стоял вон там, под березой. Вон она, с кривым стволом, – указала Медведиха, и Бастиан подумал, что некроморф трепал его совсем рядом. – Просто стоял и смотрел на дорогу, я еще подумала: не разбойник ли он какой? Потому что зачем иначе стоять ночью в роще? Для свидания не место, да и вообще… Ночь не для добрых дел, сами понимаете. Младший Гейнсборо это прекрасно доказал. Всмотрелась – нет, вид у него был как у джентльмена, а не как у разбойника.
Бастиан почувствовал, как кожа на загривке покрылась мурашками. Во рту появился призрачный привкус крови, словно он уже настиг жертву и сжал челюсти на ее горле. Подкопить сил, взять Следовик и отправиться в эту рощу… да хоть завтра вечером, после венчания!
– Лица вы, конечно, не разглядели, – предположил Бастиан. Убийца далеко не глуп, и его умения дают ему возможность надеть личину, чтобы спрятаться от возможных свидетелей. Но в его облике могут остаться те детали, которые дадут Бастиану зацепку.
Надо просто заглянуть в ту тьму, которая скрывала его лицо.
Медведиха вздохнула.
– Нет, было темно. Луна как раз ушла за облака. Он был высокого роста, стройный. Молодой, я бы сказала. Одет в темное, одежда сидит хорошо. Мой экипаж проехал, а через несколько минут я услышала крик. Гейнсборо-младший заухал филином. Мы, разумеется, не стали возвращаться. Не хватало еще попасть в неприятности из-за него.
Полицмейстер одарил супругу странным взглядом и произнес:
– А мне ты об этом не рассказывала.
Медведиха выразительно закатила глаза.
– Когда бы мне? Все так быстро закрутилось с бедняжкой Аделин, тебя и дома-то не было толком.
Экипаж въехал в поселок, прогрохотал сперва по одной улице, потом по другой и остановился у ворот дома Декар. Их уже ждали: Уве в компании служанки и слуги стоял на дорожке, и было видно, что молодого человека даже знобит от нетерпеливого ожидания.