Противостояние

– Кэт… – приструнила её шёпотом Фурия.

Они стояли друг напротив друга очень близко, но ни та ни другая не произносили ни слова. И Фурии захотелось сбежать отсюда куда подальше.

Но мать Кэт первой сбросила с себя оцепенение и, обойдя их и закрыв за ними дверь, спросила:

– Может, чаю?

– Было бы просто чудесно, – ответила Фурия, и её голос прозвучал совсем как у Саммербель.

– Рада тебя видеть, мама, – выдавила из себя Кэт.

Фурия так и не поняла: она это серьёзно?

Мать ощущала себя, по-видимому, так же:

– Да… я тоже рада, что ты пришла. Правда… – А после короткой передышки добавила: – Даже очень.

Затем она поспешила вперёд, словно хотела отделаться от обеих нежданных посетительниц. Фурия и Кэт последовали за ней через белую прихожую в такую же белую гостиную – высокое открытое помещение с застеклёнными дверями до потолка, за которыми виднелся сад с ухоженным газоном.

– Ну садитесь же. – Эльвира Марш указала на белую кожаную кушетку.

Над ней висело живописное полотно с заснеженным ландшафтом, высотой в половину гаражных ворот. В вазе на столе стояла тёмно-красная роза, а рядом лежала полупустая упаковка Smoke & Mirrors.

Едва Фурия снова перевела взор на мать Кэт, то приметила, что Эльвира её обстоятельно изучает. Должно быть, уже у входа она почувствовала, что Фурия – библиомантка, не чета её дочери. Фурия также уловила её библиомантическую силу.

– Я заварю чай, – сказала Эльвира, опередив Фурию, уже начавшую исследовать её способности. – Вы любите кексы?

– Отец дома? – спросила Кэт.

– Он работает. Как всегда. – И мать посмотрела на узкую полоску наручных часов. – Но через полчаса он будет, наверное, дома, если не застрянет в пробке.

– Он стал послом?

Миссис Марш секунду поколебалась с ответом:

– Ты слышала об этом?

– Надеюсь, никакой государственной тайны в этом нет?