Кейси, не будь стервой, – приказала она себе. – Или ревнивой дурой. Ты же никогда не ревновала,
Да, но я рада, что переехала. В тот вечер было тяжело, тяжело Линку и тяжело мне, ему даже хуже. Орланда пойдет ему на пользу… О, да плевать я хотела на эту Орланду!»
Во рту пересохло. Кейси подошла к холодильнику, достала бутылку ледяного «перрье», и от приятного покалывания воды стало лучше. «Интересно, как получаются эти пузырьки?» – размышляла она, забираясь на кровать.
Она уже и раньше пыталась заснуть, но сон не шел: в голове все перемешалось, крутится – не остановишь. Слишком много новых впечатлений: новые продукты, запахи, воздух, нравы, угрозы, люди, обычаи, культуры.
«Данросс и Горнт. Данросс и Горнт. Данросс, Горнт и Линк. Новый Линк. И ты новая: испугалась смазливой задницы… Да-да, задницы, если тебе хочется быть вульгарной, и это тоже нечто новенькое. До приезда сюда ты была уверенной в себе, динамичной, чувствовала себя хозяйкой своего мира, а теперь все не так. Из-за нее, но не только – еще из-за этой суки леди Джоанны с ее аристократическим выговором: „Неужели вы забыли, дорогая? Сегодня ланч в клубе для тех, кому за тридцать. Я упоминала об этом на ужине у тайбаня…“
Чтоб тебя, сучка старая! За тридцать! Мне и двадцати семи нет!
Все верно, Кейси. Но ты взбесилась, как кошка, которой наступили на хвост. И дело не только в ней или в Орланде. Дело еще и в Линке, в том, что вокруг сотни доступных девиц. И это только то, что тебе довелось увидеть. Ведь ты не заглядывала в дансинги, бары и публичные дома. А Джанелли, разве он тоже не завел тебя?»
«Господи, Кейси, – сказал он, расплывшись в улыбке, – я словно вернулся во времена Корейской войны и снова летаю на самолетах „эр энд эр“. Все так же: двадцать баксов – и ты кум королю!»
В тот вечер Джанелли позвонил около десяти и спросил, не хочет ли она перекусить на ночь вместе с ним и остальным экипажем в «Ройял Нэдэрландз». Когда раздался звонок, у нее аж сердце сжалось: она подумала, что это Линк. А когда выяснилось, что это не он, стала уверять, что у нее еще много работы, но с удовольствием позволила уговорить себя. Придя туда и заказав двойную порцию яичницы с беконом, тост и кофе, она поняла, что ничего этого не хочет.
«В знак протеста. Протеста против Азии, Гонконга, Джоанны и Орланды. О господи, лучше бы я никогда не интересовалась Азией, никогда не предлагала Линку сделать компанию международной.
Ну и зачем ты это сделала?
Потому что это единственный путь для американского бизнеса, единственный, и единственный путь для „Пар-Кон“. Экспорт. Мультинациональная компания, работающая на экспорт. Азия же самый большой, самый богатый и нетронутый рынок на земле, и нынешний век – век Азии. Да. И осуществят этот замысел данроссы и горнты – если будут работать с нами, – потому что за нашей спиной величайшая рыночная экономика в мире, все средства, технологии, развитие и опыт.
Но почему ты с таким энтузиазмом отправилась в Гонконг?
Чтобы получить свои „отвальные“ и скоротать время до дня своего рождения – когда кончатся условленные семь лет.
Если так пойдет и дальше, – объявила она себе, – у тебя скоро не будет ни работы, ни будущего, ни Линка, который должен сказать „да“ или „нет“».
Кейси глубоко вздохнула. Чуть раньше она ходила в люкс, чтобы оставить Бартлетту груду телексов и писем на подпись с запиской: «Надеюсь, ты хорошо провел время». Вернувшись после позднего ужина, она снова сходила в люкс и забрала все, что оставляла.
– На самом деле ты завелась так из-за Орланды. Не обманывай себя, – вслух проговорила она.
«Ничего, завтра будет новый день. Убрать Орланду ничего не стоит», – мрачно решила она, и теперь, когда враг был обозначен, стало легче.
Внимание привлекла потрепанная книга Питера Марлоу в мягкой обложке. Взяв ее, Кейси взбила подушки поудобнее и начала читать. Страницу за страницей. И тут зазвонил телефон. Она настолько погрузилась в чтение, что подскочила от неожиданности, и счастье вдруг затопило ее широким потоком.
– Привет, Линк, хорошо ли ты провел время?
ebooksa