– Зачем переодеваться, Рико-сан? Вы прелестно выглядите. О! У вас есть шляпка?
Она озадаченно воззрилась на него:
– Что вы сказали?
– Да, это… э-э… у нас обычай такой: на скачки дамы надевают шляпки и перчатки. Глупый обычай, но, может, она у вас есть? Шляпка?
– О да. У каждой дамы есть шляпка. Конечно.
Он почувствовал огромное облегчение.
– Прекрасно, тогда договорились.
– О! Ну, раз вы так считаете. – Она встала. – Я пошла?
– Нет, если у вас есть время, пожалуйста, присядьте. Как давно вы замужем?
– Четыре года. Ганс… – Она помолчала. Потом твердо заявила: – Ганс велел мне сказать, но только вам одному, если он умрет и я приеду, как и получилось, сказать, что наш брак – брак по расчету.
– Что?
– Прошу извинить, но я должна была сказать вам, – продолжала она, чуть покраснев. – Это был брак по расчету для нас обоих. Я получила швейцарское гражданство и паспорт, а у него появился человек, заботившийся о нем, когда он приезжал в Швейцарию. Я… я не хотела выходить замуж, но он просил меня об этом неоднократно, и он… и он подчеркивал, что это послужит мне защитой, когда он умрет.
Данросс был поражен.
– Он знал, что умрет?
– Думаю, да. Он говорил, что мы заключим брачный контракт всего на пять лет, но у нас не должно быть детей. Мы ходили к одному адвокату в Цюрихе, который и составил такой контракт. – Она открыла сумочку и вынула конверт. Пальцы у нее дрожали, но голос был тверд. – Все это велел передать вам Ганс. Это копии контракта, моего… моего свидетельства о рождении и свидетельства о браке, его завещания и свидетельства о рождении. – Достав салфетку, она высморкалась. – Прошу извинить. – Рико осторожно развязала тесемку, которой был перевязан конверт, и достала письмо.
Данросс взял его. Почерк АМГ.
Тайбань, настоящим подтверждается, что моя жена, Рико Грессерхофф, Рико Андзин, та, за кого она себя выдает. Я люблю ее всем сердцем. Она заслуживала и заслуживает человека гораздо лучшего, чем я. Если ей понадобится помощь… пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
– Лучшего я не заслуживаю, тайбань, – тихо и печально, но уверенно сказала она. – Мой муж был добр ко мне, очень добр. И мне очень жаль, что он умер.
Данросс не спускал с нее глаз.
– Он был болен? Он знал, что умрет от какой-то болезни?