Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

– Алексей, поставь пока Тома Вонга. Решение примем перед началом скачек.

– Есть. Спасибо.

Данросс положил трубку.

– Какое необычное имя – Андзин, – заметил он. – Ведь это значит «лоцман», просто «лоцман» или «штурман», верно?

– В моей семье хранят легенду о том, что один из наших предков был англичанин[104]. Он стал самураем и советником сёгуна Ёси Торанаги. О, это было очень давно, много лет назад. У нас о нем немало рассказывают, говорят, сначала у него был удел в Хэми, рядом с Иокогамой, потом в качестве главного инспектора всех иностранцев он переехал с семьей в Нагасаки. – Опять эта улыбка и пожатие плеч, кончик языка пробежал по пересохшим губам. – Это лишь легенда, тайбань. Он якобы женился на высокородной даме по имени Рико. – Комната наполнилась ее сдержанным смехом. – Вы же знаете японцев! Чтобы гайдзин, иностранец, женился на высокородной даме – разве такое возможно? Но во всяком случае, занятная история и объяснение имени, нэ? – Она встала, и он тоже поднялся. – Ну, мне пора. Да?

Ему хотелось сказать «нет».

К «Ви энд Эй» подкатил черный «даймлер» с гербом «Струанз» на дверцах. На верхней ступени ждали Кейси и Бартлетт: Кейси, надевшая зеленое платье, чувствовала себя неловко в элегантной зеленой шляпке без полей и белых перчатках, а синий галстук широкоплечего Бартлетта был подобран в тон к прекрасно сшитому костюму. Лица обоих выдавали напряжение.

К ним подошел водитель.

– Мистер Бартлетт?

– Да. – Они спустились по ступеням навстречу. – Вы за нами?

– Да, сэр. Прошу прощения, сэр, вы не забыли билеты-бейджи и пригласительные карточки?

– Да, вот они, – сказала Кейси.

– А, хорошо. Извините, но без них… Меня зовут Лим. Э-э… по традиции, джентльмены прикрепляют оба бейджа к петлице в лацкане, а у дам на этот случай обычно есть булавка.

– Как скажете, – ответил Бартлетт.

Кейси устроилась на заднем сиденье, он последовал за ней. Сев подальше друг от друга, они молча стали прилаживать небольшие бейджи с индивидуальными номерами.

Лим закрыл дверцу, отметив холодность между ними и фыркнув про себя. Он поднял автоматически выдвигающуюся стеклянную перегородку, которая отделяла его от пассажиров, и включил переговорное устройство.

– Если захотите что-то сказать мне, сэр, говорите в микрофон, что над вами.

Глядя в зеркало заднего вида, он заметил, как Бартлетт тут же нажал на выключатель.

– Да, благодарю вас, Лим.

Едва «даймлер» влился в поток машин, Лим нагнулся к приборной доске и тронул тайный выключатель. Из динамика послышался голос Бартлетта: