Никта

— Хорошо, забудем, — Стефан вернул вазу-цветок на место, тут же схватив другую, вполне обычной формы, но расписанную узором со множеством мелких винтажных завитушек. — Это от Миракл. Вазы покупаются отдельно, наша — только роспись. Думаю, отлично впишется в уютное заведение вроде кошачьего кафе.

Катрин обещала подумать насчет этой вазы.

— Вот картины, еще не успел повесить, — Стефан указал на рамы, завернутые в коричневую бумагу. — Лео-Лео — новая звезда в нашей плеяде. Первый художник, с которым я работаю.

Стефан решил не упоминать, что художник куда-то запропастился и не выходил на связь уже два месяца. Он развернул одно из полотен, открыв Катрин приятный пасторальный пейзаж — два пастушка на лугу, мальчик и девочка. Она нашла картину приятной и попросила отложить.

— У вас прекрасный вкус, мадмуазель. А вот и… хм, — Стефан остановился возле небрежно валявшегося на полу отреза простой блеклой ткани. — Ее же вроде еще никто не покупал…

На его лице отразилась титаническая работа похмельной мысли.

— Тут была статуя месье Оникса? — спросила Катрин непринужденно.

— Верно. Видимо, он сам решил ее забрать. Хотя…

Он задумчиво посмотрел на связку ключей в своей руке. Судя по взгляду, он был единственным владельцем ключа от двери, отделявшей склад от магазина. Катрин испытала некоторое торжество оттого, что она знала, как исчезла статуя, а хозяин склада — нет. Это чувство не было злым, наоборот, ей хотелось воскликнуть: «Я знаю! Я знаю, куда она пропала!», но, по понятной причине, сделать этого она не могла.

— Вот и кошки.

Тут были две статуи, те самые, что сидели в величавых позах служительниц Бастет на совместной с Ониксом фотографии в журнале «Уют». Каждая доходила Стефану по пояс. Он отодвинул их, чтобы открыть посетительнице обзор на других кошек в куда более занятных позах. Одна держала в лапах шляпу, вторая смотрела вдаль, прикрывая глаза будто бы от солнечных лучей, третья сцепила лапы перед собой, словно выпрашивая у хозяина лакомство.

— Думаю, я возьму этих трех, — сказала Катрин.

— Постойте, раньше тут их было больше, нескольких купили. Давайте я покажу вам их фото, быть может, приглянутся, и сделаем на заказ, — с такими словами Стефан убежал в свой кабинет, оставив Катрин наедине с кошками.

Сестра выглянула из-за спины той статуи, что сложила лапы в вечной просьбе. Сегодня лже-Оля опять приняла столь любимый ею образ утопленницы с застрявшими в волосах водорослями и текущими с тела струями воды. Но что-то в ней было новое, напоминавшее мраморную статую — оттого волосы смотрелись на ней криво нахлобученным париком, да и натура ее сегодня была обнаженной. Обстановка сказывается?

— Брысь отсюда. Видишь, сестра занята, — прошипела Катрин. — Иди лучше срам прикрой саваном своим.

— Тебе так просто от меня не избавиться, — прохрипела та неожиданно низким голосом, и прыгнула на нее. Катрин отшатнулась, натолкнулась спиной на какую-то ростовую статую, и повалилась вместе с ней на пол. Раздался страшный грохот. От статуи, что стала жертвой падения Катрин, откололась голова.

Все, прощайте, кошки. Все деньги уйдут на возмещение ущерба. Одно хорошо — сестра исчезла.

Стефан стоял в дверях с какими-то журналами в руке. Катрин принялась подыскивать подходящие извинения. Спина и правая лодыжка заныли — будут синяки.

Агент подошел к ней, подал руку, помог подняться. Катрин все так же не могла подобрать слов, тем более — на чужом языке, поэтому Стефан первым решил нарушить молчание.

— Вы тоже его видите?