– Ящик исчез? Это забавно.
– Нет! Исчезло то, что я в него положил… Это саквояж…
Гэллоуэй задумчиво покачал головой:
– И ты этого не ожидал. Помню, я однажды соорудил…
– К черту! Я должен получить саквояж обратно!
– Фамильные ценности? – миролюбиво предположил Гэллоуэй.
– Деньги в нем! Деньги!
– Не слишком ли легкомысленно с твоей стороны? С 1949 года не обанкротился ни один банк. Никогда бы не подумал, что ты скряга, Вэннинг. С твоими помощниками можно обвести вокруг пальца кого угодно, а?
– Ты пьян.
– Пытаюсь, – уточнил Гэллоуэй. – Но с годами это становится делать все труднее. И отнимает массу времени. А из-за твоего звонка я уже недобрал два с половиной коктейля. Надо бы приспособить к сифону шланг, чтобы общаться и пить одновременно.
Вэннинг тем временем бессвязно вопил в трубку:
– Мой саквояж! Что с ним случилось? Отдай мне его назад!
– Гм, у меня его нет.
– Ты не можешь узнать, где он?
– Без понятия. Выкладывай подробности. Я соображу что смогу.
Подробности Вэннинг выкладывал без особого энтузиазма.
– О’кей, – буркнул наконец Гэллоуэй. – Ненавижу заниматься теорией, но как одолжение… Это будет тебе стоить пятьдесят кредитов.
– Что? Послушай…
– Пятьдесят кредитов, – повторил Гэллоуэй. – Или никакой теории.
– А она вернет мне саквояж?