– Пошли, оттянемся, – настаивал он.
– Я пустой.
Накануне вечером у меня было свидание с одним химиком (разумеется, женщиной, причем прелестной) с исследовательской станции. На Плутоне она познакомилась с Карлом, и тот в письме посоветовал навестить ее, если доведется побывать на Заповеднике. Она оказалась стройна, рыжеволоса… в общем, дорогое удовольствие. Должно быть, Карл ей намекнул, что у меня деньги жгут карман, и она не упустила возможности исполнить свою мечту – отведать местного шампанского. Я не огорчил Карла признанием, что располагаю только жалованьем пехотинца. Дама получила шампанское, а я пил «свежий ананасовый сквош» – название никоим образом не соответствует содержанию. В итоге пришлось возвращаться пешком, таксисты не возили даром. И все же я не жалел о понесенных расходах. В конце концов, деньги – пыль.
Это я, конечно, о жучиных деньгах.
– Не переживай, – сказал Туз, – выручу, мне вчера пофартило. Попался флотский лопух, незнакомый с покерной математикой.
Так что я встал, побрился, принял душ, и мы с Тузом пошли в столовую. Там взяли полдюжины натуральных яиц, картошки, ветчины, оладьев и еще всякой всячины. Заморив червячка, решили прогуляться по Черчилль-роуд и где-нибудь по пути заправиться уже как следует. Было жарко, и вскоре Туз предложил зайти в кантину. Мне было интересно, настоящий ли там ананасовый сквош. Он оказался ненастоящим, но по крайней мере холодным. Что ж, нельзя требовать от жизни слишком многого.
Мы обсудили этот вопрос, и Туз заказал нам еще по стакану. Я попробовал земляничный сквош – тоже подделка.
Глядя в свою посудину, Туз вдруг спросил:
– А у тебя не возникало желания выучиться на офицера?
– Чего? – опешил я. – Да ты спятил!
– Вовсе нет. Джонни, похоже, эта война надолго. Как бы ни успокаивала пропаганда нашу родню, мы-то с тобой видим: жуки не собираются сдаваться. Так отчего бы не подумать о будущем? Верно же сказано: в оркестре легче махать дирижерской палочкой, чем таскать большой барабан.
Я прямо обалдел. Вот уж не ждал таких разговоров от Туза.
– А сам-то? – спросил я. – Не хочешь подняться в чинах?
– Я-то? – пробормотал он. – Сынок, прозвони свои цепи, они дают ложную информацию. У меня образования нет, и я на десять лет старше. А твой аттестат позволяет поступать в ШКО, да и по ай-кью ты соответствуешь. Если перейдешь на контрактную службу, наверняка сержантское звание получишь раньше меня… А уже на следующий день сможешь отправиться в ШКО.
– Нет, ты точно свихнулся.
– Послушай папочку. Как ни противно это признавать, но ты достаточно глуп, ретив и честен. Из таких и получаются офицеры, за которыми солдаты готовы сдуру лезть в пекло. Что до меня, то я прирожденный унтер. Пессимисты вроде меня нужны для того, чтобы охлаждать энтузиазм таких, как ты. Когда-нибудь дослужусь до сержанта… Наберу двадцатилетний стаж и уйду в отставку. Устроюсь на работу, зарезервированную для нашего брата, в полицию или еще куда, женюсь на симпатичной толстушке с простыми, как у меня, вкусами, буду рыбку ловить, болеть за что-нибудь спортивное и стареть в свое удовольствие. – Туз сделал паузу, чтобы промочить горло. – А ты, – продолжал он, – останешься в армии, дослужишься до высокого чина и примешь геройскую смерть на поле брани. Я об этом прочту в газете и скажу с гордостью: «А ведь я знаю этого парня, даже деньгами ему помогал, когда мы были капралами». Что скажешь?
– Никогда не думал об офицерской карьере, – медленно проговорил я. – Хотел только срочку отслужить.
Он кисло ухмыльнулся:
– Можешь вспомнить, когда домой отправился последний отслуживший срочник? Веришь, что отделаешься двумя годами?
Он был прав. Война в разгаре, и дембель не светит, по крайней мере для каппехов. Но ведь важно, с какой стороны смотреть на ситуацию. Я могу мечтать вслух: «Вот закончится чертова война…» Контрактник так не скажет.