Да, мы, срочники, тоже не можем рассчитывать на своевременную отставку. Но если перейти на постоянную службу и не отбарабанить двадцать лет… В этом случае с обретением полноценного гражданства могут возникнуть серьезные проблемы, хоть армия и не вправе удерживать в своих рядах человека, который решил уволиться.
– Похоже, и впрямь не стоит рассчитывать на своевременный дембель, – согласился я. – Но война не может длиться вечно.
– Думаешь, не может?
– А с чего бы ей затягиваться?
– Да будь я проклят, если знаю. Мне о таких вещах не докладывают. Но вижу, Джонни, тебя что-то беспокоит. Девушка ждет?
– Нет… Вообще-то, была, – медленно ответил я, – но она написала мне: «Дорогой Джонни…»
Я не солгал, а всего лишь слегка приукрасил. Потому что Туз, похоже, рассчитывал услышать нечто в этом роде. Кармен не была моей девушкой, и она никого не ждала. Но все ее письма начинались словами «Дорогой Джонни». Правда, писем этих было раз-два и обчелся.
Туз глубокомысленно кивнул:
– Все они такие: если замуж, то за цивильного. Ведь плохо, когда хочется поскандалить с мужем, а его нет рядом. Не горюй, сынок, вернешься на гражданку, сможешь выбирать из толпы невест. Да и не в сопливом возрасте надо этим заниматься. Брак – катастрофа для молодого, но спасение для старого. – Он посмотрел на мой стакан. – Муторно глядеть, как ты лакаешь эту бурду.
– То, что пьешь ты, выглядит не менее тошнотворно.
Он пожал плечами:
– У каждого свои причуды. Подумай над моими словами.
– Подумаю.
Вскоре Туз ушел играть в карты, подкинув мне деньжат, а я отправился на прогулку. Мне и впрямь надо было подумать.
Военная карьера? Если оставить в стороне офицерские звания, так ли уж она привлекательна? И ради чего вообще я пошел служить? Конечно, ради полноценного гражданства. А если переведусь на постоянную службу, гражданских прав у меня будет не больше, чем у любого неслужившего шпака. Пока носишь мундир, ты не избиратель. Конечно, иначе и быть не может. Пусти «хулиганов» к избирательным урнам, эти болваны, чего доброго, проголосуют против боевых операций. Такого позволить никак нельзя.
Или я в армии вовсе не для того, чтобы получить право голоса?
Задумывался ли я когда-нибудь об этом? Нет, меня манил престиж, статус… Быть гражданином – это честь…
Что, если я обманываю себя? Хоть убейте, я не мог вспомнить, по какой причине пошел служить. Но уж точно не ради права избирать и быть избранным, без которого ты якобы не гражданин. Наш лейтенант был гражданином в самом лучшем смысле этого слова, хоть и не дожил до получения документа, позволяющего голосовать. Он «голосовал» каждый раз, когда шел в бой.
И точно так же «голосую» я!
В голове зазвучал голос подполковника Дюбуа: