— Я не смог различить черты лица, но готов поклясться, что глаза были голубые. Того цвета, каким вспыхивает пламя, когда подбрасываешь в камин уголь.
— А вы не видели портрет? И не размышляли над внешностью Мери, над тем, какой она была? Ну тогда ваши показания можно считать свидетельством, — согласился Ингрем. — Как бы то ни было, давайте пока именовать этот призрак «ИКС».
— Значит, Кармел будет призрак «ИГРЕК»? — улыбнулась Памела.
Макс вмешался:
— Надо спрашивать по-другому: «А призрак „ИГРЕК“ — это Кармел?»
— Да, призрак, являющийся вам в вашей спальне, обозначим через «ИГРЕК», — согласился Ингрем. — Я так понял, что полностью лицо не материализовалось?
— С минуту я видела его совершенно ясно, — сказала Памела. — А потом оно расплылось, как будто у меня глаза затуманились. Я даже окликнула ее, позвала: «Кармел!» И лицо снова начало проявляться, но тут же снова расплылось.
— Вы внимательно разглядывали картину «Рассвет»?
— Да, очень.
— И она произвела на вас сильное впечатление?
— Чрезвычайное.
— Ну вот видите. — Ингрем улыбнулся, приглашая нас поддержать его. — Можем ли мы называть этот призрак иначе, чем «ИГРЕК»? Ведь не исключено, что это лицо — плод ваших раздумий.
— Очень может быть, — ответила Памела с несвойственной ей покорностью. — Однако, — настойчиво повторила она, — я уверена, что плачет «ИГРЕК».
— Что вы можете привести в качестве доказательства?
Вмешался я:
— Мы слышали плач в детской, в то время как Мери находилась на лестнице.
— Это ничего не доказывает, кроме того, что плачет не «ИКС».
— Может быть, плачет «ЛОЛА»? — предположил Макс.
— Плакать может любой, кто когда-то умер в этом доме, — продолжал Ингрем, явно наслаждаясь своей ролью, он одновременно был и судьей, и присяжными, и прокурором. — Я даже допускаю, что плачет вовсе не привидение. Может быть, в доме продолжают жить отзвуки страстей, кипевших в этих стенах, а может быть, какой-то дух все повторяет и повторяет последний акт своей трагедии или некое активное сознание настойчиво стремится к какой-то цели. Не исключено также, что действуют все эти факторы, вместе взятые.
— Туманно, — заметил Макс.