— Лихо вы все исключаете! — пошутил я.
— Да пусть себе, — усмехнулся Макс. — Лишь бы ему удалось исключить и самих призраков!
Ингрем молчал. Уж не обиделся ли он? Но нет. Он вдруг озабоченно взглянул на Памелу и мягко проговорил:
— Надеюсь, вы понимаете, что этого я обещать не могу?
— Ну конечно! — горячо отозвалась сестра. — Но вы помогаете нам понять, что происходит, на это мы и рассчитывали. Остальное уж наше дело.
— Вернемся, однако, к моему вопросу: почему не ощущалось никакого холода, когда Мери вывела их на коробку Кармел?
— Подумайте сами! — вскинулся Ингрем. — Ведь в тот раз она не принимала видимых очертаний. Ее же не было видно! Это как раз подтверждает мою теорию! Пока Мери остается невидимой, ощущений холода и страха не возникает, но при попытке материализоваться она начинает внушать страх и кажется зловещей.
— Здорово! — Я был восхищен. Ингрем нашел замечательное объяснение, все сходилось, все становилось на свое место.
Мы заговорили в один голос.
— Вот вам и ученый-скептик, — восторгался довольный Макс. — До чего же хитроумно нашел на все ответ!
— Не слишком ли хитроумно? — тихо усомнилась Памела.
— Выходит, призраков не два, а один, — размышлял я. — Во всех случаях мы имеем дело с Мери. Значит, Кармел тоже исключаем? Да? Что-то у меня ум за разум заходит!
Ингрем расхохотался:
— «Ведь даже дух возвышенный порой снедаем недовольством и хандрой»24. Послушайте, я и сам для себя только сейчас сумел объяснить происхождение вашего неестественного холода. И пока как следует это не переварил. Если вы не возражаете, я хотел бы еще поломать голову.
Меня это обрадовало. Нам не мешало передохнуть.
— Давайте сейчас закончим, а вечером соберемся снова. Пойдемте пройдемся, солнце еще продержится часок-другой.
— Простите меня, — довольно робко проговорил Ингрем, когда мы поднялись. — Боюсь, я вас сильно разочаровал — и с сеансом, и с вашими дневниками. Вы проделали такую скрупулезную работу и пришли к таким интересным выводам! Просто неловко их опровергать.
— Да мы вовсе не держимся за ваши выводы, — уверяла его Памела, выходя в сад.
Мы с Ингремом и Максом около часа бродили по нашему лесочку, собирая сучья для костра, пока не захотели есть. За ленчем мы по молчаливому соглашению говорили не о призраках, а о войне в Испании, об Ирландии, причем Ингрем высказал непоколебимую уверенность, что ирландцев ожидает славное будущее. После ленча я предложил прогуляться или прокатиться на машине, но Памела сказала, что предпочитает побыть в саду, а Ингрем хотел кое-что записать.
— Пока не изложу свои мысли на бумаге, — объяснил он, — не могу в них толком разобраться.
ebooksa