К счастью, Пег лишь пожала плечами:
– У меня была крохотная роль. На площадке провела всего два дня. Честно говоря, не понимала, что происходит. Съемочная группа – сплошь мексиканцы, а помощница Кордовы командовала по-испански.
– Инес Галло?
– Ну да. Но группа звала ее койотом.
– Койотом? Почему?
– Понятия не имею.
– Вы с ним по-прежнему общаетесь? Или с кем-нибудь из тех времен?
Пег покачала головой:
– Он как хирург, который людей на органы режет. Ты играешь, он берет у тебя все, что ему нужно, – и на этом он с тобой закончил. Два дня съемок – и до свидания.
Из рюкзака она достала поводок, пристегнула к ошейнику Леопольда.
– Мне уже пора.
Она вот-вот уйдет. Хотелось задержать ее, подмывало плюнуть на осторожность, засыпать ее новыми вопросами – лишь бы говорила, лишь бы рассказывала дальше. Но я чувствовал, что ее искренность улетучивается, мгновение ускользнуло.
Пег Мартин встала и помогла собаке слезть со скамьи. Леопольд двигался, как старик с артритом. Пег сама переставила ему задние ноги на землю и безразлично мне улыбнулась:
– Удачи вам.
– И вам, – ответил я.
И они с Леопольдом неторопливо пошли прочь, не обращая внимания на суетливую собачью свору.
– Она хорошая? – спросила Сэм, смахивая кудри с глаз.
– Очень хорошая.
Сэм взобралась на скамейку, прижалась ко мне, уставилась в лицо:
– Она грустная?