Документ придавал Шурке солидности. Чувствуя себя важной персоной, он прошел просторным вестибюлем музея по красным ковровым дорожкам, свернул по служебному коридору в помещения запасника, где проходили занятия кружка.
Сегодня Шурке повезло явиться сюда первым. Комната для занятий была открыта, но пуста. Наверное, руководитель кружка, Олег Владленович Пашков, куда-то вышел только что.
Шурка с упоением вдохнул знакомый сладковатый запах пыли и дерева. Ему всегда казалось, что это и есть дух настоящей истории, запах тайн и загадок.
В ожидании, пока начнется занятие, Шурка прошелся по комнате туда-сюда, прислушиваясь к тихому скрипу старинного паркета.
Почти все пространство в запаснике занимали стеллажи. Километры полок тянулись снизу доверху, занятые папками, рулонами, коробками, в которых хранились разные невостребованные исторические экспонаты и еще не разобранные находки различных экспедиций.
Прохаживаясь мимо стеллажей, Шурка разглядывал коробки и читал надписи. Каждая коробка была снабжена специальной каталожной карточкой, где отмечались место, время проведения экспедиции и фамилия руководителя.
На одной потрепанной пожелтевшей коробке Шурка ярлычка не увидел. Непорядок. Очень странно. Может, отклеился? Шурка почесал затылок и решительно стащил коробку без надписей с полки.
Как он и думал, отклеившийся ярлычок обнаружился внутри. Стряхнув пыль с карточки, Шурка прочитал: «1947, УССР, Одесская область, Днестровский лиман, крепость. Саперная рота 16/47, нач. Корбут. П. А. «Поиск»».
Надпись эта вдруг взволновала Шурку. От слова «крепость» повеяло чем-то столь таинственным и притягательным, что он не удержался. Ничего страшного ведь не случится, если он, как участник археологического кружка, немножко покопается в старых находках. А вдруг там что-то важное лежит? Забыли случайно, оно и пылится без дела. Вместо того чтоб храниться в витрине экспозиции.
Шурке и в голову не могло прийти, что ему угрожает какая-то опасность!
Он начал обшаривать содержимое коробки из любопытства – ну-ка, что за находки откопала в крепости на Днестровском лимане рота под начальством П. А. Корбута?
Спустя двадцать минут, когда руководитель кружка Олег Владленович Пашков вошел в комнату вместе с двумя своими воспитанниками из числа старшеклассников, Шурка Емельянов лежал на полу, истекая кровью. У него было три глубокие резаные раны – на шее, руке и бедре. Он был без сознания.
Немедленно вызвали врача. По счастью, «Скорая» приехала быстро.
Олег Владленович сам донес Шурку до машины и сел возле его носилок. Ребятам он объявил, что кружка сегодня не будет.
– Если кто явится – отправляйте всех по домам. Комнату немедленно закройте на ключ и отдайте его сторожу. И ничего в комнате не трогать! А то башку отверну, ясно?! – наказал он своим подопечным. Ребята, бледные и перепуганные, обещали.
По дороге в больницу Шурка пришел в себя. Его мучила странная слабость, все вокруг было каким-то нечетким и очень кружилась голова, но он увидел перед собой встревоженное лицо Олега Владленовича и, улыбнувшись ему, попытался объяснить, что с ним случилось.
– Волк! Это волк, Олег Владленович…
– Какой волк? Молчи! – кривясь от сочувствия, шептал Олег Владленович. Ему было стыдно, что он, здоровенный взрослый мужик, абсолютно цел, без единой царапины, а мальчишка, пацаненок, за которого он перед всем светом обязан отвечать, истекает кровью. Что ж такое могло случиться с ним в стенах музея?! Да к тому же когда внутри никого нет – только свои. Сейчас думать об этом не стоит – надо Шурку спасать. Но вторым планом в мыслях Олега Владленовича уже стучал металлический холодный молоточек: ЧП, ЧП!
Некая мрачная сторона жизни замаячила впереди как тень, грозя вот-вот выглянуть, высунуть свое мерзкое рыло из-под пелены обыденности.
«Волк… оборотень», – шептал Шурка и бледнел, угасал прямо на глазах.