ДНК

В это время было бессмысленно о чем-то разговаривать, что, впрочем, было как раз кстати. Фрейе нужно было выстраивать их отношения с осторожностью: Маргрет сейчас очень ранима, к тому же Фрейя не хотела, чтобы хоть что-то между ними могло позже повлиять на ее показания для полиции.

Когда Молли наконец наелась и в кухне воцарилась тишина, Фрейя воскликнула с притворным удивлением в голосе:

– Видишь, какая она была голодная! А хочешь, я тебе что-то скажу? – Маргрет не ответила, но, казалось, легонько кивнула. – Молли всегда голодная. Вот посмотришь, она снова станет голодной, будто и не ела, как только мы уберем ее миску.

Собака стояла, облизываясь и переводя взгляд с Фрейи на Маргрет, а потом решила на всякий случай жалобно заскулить; она знала, что еды больше не получит, но попробовать не мешало.

– Теперь нам нужно с ней погулять. Пойдем?

– Да, пойдем.

Судя по голосу девочки, прогулка не казалась ей хуже всего остального. Фрейя сдвинула в сторону смехотворно женственную старомодную занавеску и выглянула в окно. На улице было безветренно, с неба плотно валили огромные пушистые снежинки. Мимо дома медленно проехала полицейская машина. Вероятно, это была одна из обещанных патрульных проверок. Несмотря на то что автомобиль двигался со скоростью черепахи, было непонятно, каким образом он мог отпугнуть от дома потенциальных злодеев. Эффект устрашения явно действовал не дольше, чем до конца улицы. От этой мысли Фрейе стало немного не по себе, но она надеялась, что Маргрет этого не заметила.

– Давай оденемся хорошенько, на улице идет снег.

У Фрейи было мало опыта в одевании детей, и сейчас, стоя у выхода, она с сомнением созерцала свою работу – из узенькой щели между шапкой и шарфом едва виднелись зеленоватые глаза.

– Как думаешь, тебе не будет слишком жарко?

– Мне все равно, – невнятно прозвучал приглушенный шарфом голос.

Молли, не в силах совладать с распиравшей ее радостью, с громким стуком лупила хвостом по стенам подъезда по дороге вниз по лестнице и нетерпеливо прыгала вокруг, с силой дергая поводок, пока открывалась дверь на улицу. Фрейя собиралась позволить Маргрет вести Молли на прогулке, но теперь решила не рисковать – ей не хотелось отдавать назад ребенка с синяками и ссадинами, хотя трудно было представить, как можно ушибиться во всех этих намотанных на нее одежках.

Фрейя старалась не идти слишком быстро по обледеневшему тротуару, хотя сопротивляться тащившей ее вперед Молли было практически невозможно. Не было видно никакой полицейской машины, да и вообще никакого движения – ни пешеходов, ни машин. Снежинки медленно опускались на землю, будто впитывая в себя все звуки. Редкие фразы, которыми обменивались Фрейя и Маргрет, звучали так, будто были обмотаны мягкой ватой.

Они спустились к берегу залива, и Фрейя спустила Молли с поводка. Та рванула с места и мгновенно исчезла, поглощенная снежной пеленой. Обычно Фрейя побаивалась, что Молли может потеряться или пристать к незнакомым, но не сегодня. Сегодня будто весь город сговорился сидеть по домам. И они с Маргрет стояли, молча наблюдая за медленно кружившимися, поглотившими Молли снежинками.

– Ты веришь в Бога?

Фрейя мысленно порадовалась, что Маргрет в этот момент не видела ее лица. Ей не хотелось бы объяснять, что она на самом деле думает по этому поводу, когда вера в рай на небесах и жизнь после смерти была для ребенка, возможно, единственной отдушиной. Но Фрейе также не хотелось врать, глядя ей в глаза.

– Иногда… А иногда нет. – Ответ получился несколько размытым, и она решила добавить: – А ты?

– Иногда. А иногда нет.

Они замолчали. Когда в кармане куртки пропиликал телефон Фрейи, это прозвучало почти как оскорбление воцарившейся тишине.

Достав телефон, она взглянула на светившийся в темноте экран. Сообщение было отправлено со скрытого номера, и Фрейя решила, что его прислал следователь Хюльдар. Ей пообещали, что он будет с ней на связи, но пока от него ничего не было слышно. Типичный Хюльдар. Она правильно его вычислила после того, как он исчез той ночью. Привлекательная оболочка, а внутри – пустота; так, красивый футляр.