ДНК

Маргрет оторвала взгляд от книги. Она сидела на кровати с неестественно прямой спиной, будто прислонившись к невидимой стене. Щуплые ноги свисали с матраса вниз, выглядывавшие из-под джинсов носки были ей чуть велики. Обувь лежала на полу у кровати.

– Я не хочу, спасибо.

– Точно? – Фрейя вдруг обеспокоилась, что ребенок ничего не пил и не ел; Маргрет отказывалась от всего с тех пор, как пришла сюда, а сейчас было уже восемь часов. – У меня есть газировка, если хочешь. А еще вода.

– Я ничего не хочу. – Губы Маргрет едва шевелились; в остальном она выглядела почти как кукла. Фарфорово-белое лицо лишь усиливало это сходство.

– Тогда, может, ты поможешь мне накормить собаку? – Фрейя посмотрела на свернувшуюся у ног Маргрет Молли. – А то, боюсь, она не захочет идти на кухню. Ты так ей понравилась, что она от тебя ни на шаг не отходит. – Улыбнулась. – Даже немного странно – по крайней мере, меня она так не любит.

– А это разве не твоя собака?

Это можно было расценить почти как чудо – Маргрет вступила в диалог!

– Нет, моего брата. Это его квартира, я просто присматриваю за ней и за его собакой.

– А где он сам? – Маргрет все еще сидела, как балерина, опустив руки по бокам и с совершенно прямой спиной.

– Мой брат? – Фрейя лихорадочно подыскивала подходящий ответ – невозможно было сказать ребенку правду. – Он… временно живет за городом. Но скоро вернется, и тогда я буду должна найти себе другую квартиру. Я не хочу жить вместе с братом.

Только сейчас Маргрет впервые шевельнулась – кивнула, словно согласившись со словами Фрейи. Затем, спустив с кровати ноги, залезла в стоявшие на полу ботинки.

– Я помогу тебе. Молли голодная.

Услышав свою кличку, Молли тут же вскочила на лапы и заняла свою позицию, приклеившись боком к Маргрет. Та в свою очередь похлопала собаку по спине и принялась почесывать ей за ухом. Молли замерла, закатив от удовольствия глаза, и стала похожа больше на гигантского кота, чем на собаку. Фрейе никогда не удавалось вызвать у псины такую реакцию, хотя она не раз и не два пыталась погладить и почесать ее, совсем как Маргрет сейчас, но Молли лишь трясла своей огромной головой, будто хотела сбросить с себя какую-то букашку. Как знать, может, семья Маргрет когда-нибудь захочет взять Молли к себе на передержку…

Фрейя была так поглощена этими внезапными раздумьями, что едва расслышала, как девочка вздохнула. Тяжкий горестный вздох.

– Что такое, Маргрет, ты себя плохо чувствуешь? Может, я могу тебе как-то помочь?

– Нет. – Ответ прозвучал резко и прямолинейно, но когда она продолжила, в ее голосе уже можно было уловить более мягкие нотки. – Мне плохо внутри, в голове. Будто там все сломалось.

Маргрет произнесла это без малейших эмоций.

– У тебя болит голова? – спросила Фрейя, хотя хорошо знала: то, что беспокоит ребенка, невозможно вылечить лекарствами.

– Нет, это не как голова болит, это как рана. Только в голове, так что ничего нельзя сделать.

– Я знаю, о чем ты говоришь.