Милые детки

– У нас тут двенадцать коек, все заняты. То есть каждый день прибавляется по двенадцать суток видео. Плюс коридоры, входы и двор. При всем желании целиком не отсмотришь.

– Ясно, – сказала Лорен. – Значит, вполне вероятно, что это сойдет вам с рук. Ну, то, что вы оставили пациентку наедине с детьми, когда вам было четко сказано этого не делать.

– Вполне вероятно, да. – Полин нервно сглотнула.

– Если я буду держать язык за зубами.

Полин молча смотрела на нее.

– Получается, если пренебречь крошечной вероятностью, что кто-то смотрел видео с этой камеры в этот конкретный момент, скорее всего, никто ничего не узнает. Если, конечно, я не расскажу. В течение следующей недели, пока записи не удалили.

Лицо Полин на мгновение перекосило от гнева, затем, приняв свое поражение, она сникла. Пожав плечами, она продолжила отмерять смесь в бутылочки с горячей водой. Близнецы принялись хныкать и хлопать ручками по бокам. Тот, что в зеленом, посасывал правый кулак, а тот, что в желтом, – левый.

– Какого возьмешь? – спросила Полин, встряхивая бутылочки, чтобы перемешать и остудить смесь.

– Выбирайте сами, – ответила Лорен.

Они уселись в кресла и начали кормить детей, которые не спускали глаз с Лорен. Полин их совершенно не интересовала: младенец у нее на руках, одетый как Райли, упорно отворачивал голову, так что пришлось переложить его иначе, чтобы сунуть в рот бутылочку. Похолодев, Лорен улыбнулась младенцу, которого держала сама. Его маленькое тельце лежало на руках очень странно. Морган бы устроился поудобнее, прижался к ней. А этот младенец так не умел. В каком-то смысле его было даже жалко. Но слишком велико было отвращение Лорен к подменышам и слишком сильна тоска по своим настоящим детям, чтобы эти чувства можно было заглушить одной лишь жалостью.

Едва шевеля губами, она кивнула в сторону камеры и прошептала:

– Пишет со звуком?

Стараясь говорить незаметно, Полин выдохнула:

– Да, но аудио очень плохого качества.

Такой шанс упускать нельзя. Еще можно все исправить, прежде чем доктор прочитает то, что Полин о ней понаписала.

– Мне нужны ваши сегодняшние записи, – прошептала Лорен.

– Что? – спросила Полин вслух, слишком громко.

Лорен встала, продолжая кормить младенца, и повернулась спиной к камере.

– Отдайте мне записи, – сказала она. – Или я скажу доктору, чтобы проверили камеры.

Полин состроила кислую мину. Выбор, впрочем, был невелик – либо подчиниться, либо потерять работу. Через двадцать минут Лорен уже стояла в туалете, дожидаясь, когда клочья страниц из блокнота размокнут достаточно, чтобы их можно было спокойно смыть, не боясь, что они всплывут снова.