Саранча

– Ротмистр раздумал, господин поручик. Пусть Гулям-Гуссейн сидит спокойно. Не нужен…

Асад-Али-хан оскалил зубы и молча ушел с денщиком.

XIII

На другой день вечером Асад-Али-хан принес известие:

– Родственники согласны на сто пятьдесят туманов.

Гулям-Гуссейн… Он вообще, считаю долгом заметить, дерзко отзывается…

– Об этом потом. Сто пятьдесят туманов… Это тридцать фунтов стерлингов. Послушайте, вы спятили? Откуда нищий зеленщик возьмет тридцать фунтов?

Поручик молчал. Ротмистр вспылил:

– Откуда он возьмет тридцать фунтов, я вас спрашиваю?

– Не могу знать. Раскинем мозгами…

Эддингтон раскричался:

– Прошу без фамильярностей! У нас с вами не дружеская беседа, а служебное совещание.

Поручик обиженно отвернулся. Ротмистр пошел на уступки.

– Если вахмистр наговорил вам дерзостей, переведите его в карцер.

– Слушаю. Разрешите идти?

– Можете.

Но через час поручика снова вызвали к Эддингтону.

– Кажется, мы говорили сегодня об одном и том же, –

сказал ротмистр.

– Мне тоже кажется.