— Наш монастырь только лишь недавно был построен, а из одежды есть только рясы и церковные одеяния, вот я и спросил тебя о деньгах. Сейчас тебе всё купим. Но ты деньги береги, много платья не покупай. Пока ты доберешься до Испании, всё сносишь или потеряешь. Переход через океан очень труден и занимает три месяца, если всё будет хорошо. К тому же, по прибытии в Испанию, тебе может понадобиться другая одежда, а у тебя уже денег и не будет.
Что ж, брат Мигель был абсолютно прав, и у меня в душе шевельнулась благодарность за совет, а настроение значительно улучшилось. Всё же, когда знаешь, что ты не один и твоя судьба беспокоит ещё кого-то, пусть и совершенно незнакомого человека, это радует.
Рынок встретил нас громкими криками зазывал, рекламирующих свой товар. Чего здесь только не было! Фрукты, которых я не видел никогда и нигде, ни в Москве, ни в других городах. Неизвестные мне овощи, вкупе с известными, жарящаяся на открытом огне еда, специи, различные ткани, готовая одежда. Торговые лотки перемежались с крытыми деревянными павильонами, такими были лавка золотых дел мастера, лавка ювелира, работающего с драгоценными камнями, а также лавка оружейника.
Сначала рынок мне показался несколько однобоким. Много суеты, разных товаров, но потом я разобрался, что в центре торгуют дорогим товаром, затем более дешёвым, дальше идёт еда, и совсем уже позади основных рядов находятся люди, которые торгуют скотом, птицей и фуражом, как для скота, так и для птицы.
Здесь царила вонь от птичьего помёта, застоялой мочи, навоза и прочего дерьма, которое под жаркими лучами солнца неслыханно благоухало, пробивая даже самый застоялый насморк, если он у кого-нибудь был. Быстро пройдя мимо этих рядов и благополучно преодолев эту «магическую» атаку вони, я пожалел, что противогаз в этом мире ещё не придумали.
Хотя, судя по виду благородных дам, прижимающих к своему лицу некие маски, а то и платочки, какую-никакую защиту тут всё же имели, и не сомневаюсь, что она была создана с помощью магии. Уж больно неторопливо большинство из благородных преодолевали эту среду, если им приходилось в неё случайно забрести.
Мне же нужна была в первую очередь одежда, и башмаки, особенно башмаки. То дерьмо и грязь, которую мне приходилось месить голыми пятками, не очень-то настраивали на хорошую жизнь. Благо, настоятель приказал мне выделить деревянные сандалии, чтобы я не носил грязь в монастырь и не подцепил на улице никому не нужную заразу.
— Брат Мигель, — обратился я к монаху, — просвети меня. Пираты часто били меня по голове и отбили мне память, поэтому я стал забывать и молитвы Господу нашему, и как креститься правильно надо только сегодня вспомнил. Я многое позабыл, даже матушку почти не помню.
— О, Иезус Мария, как так можно, не помнить мать?!
— Да, брат Мигель, это так. Посмотри на мои шрамы, и тебе сразу всё станет понятным.
Уж чего у меня было много, так это шрамов. Мельком глянув на них, брат Мигель согласился со мной, что такое может быть.
— Ну, вспоминай тогда, Эрнандо. Есть дублон, он равен двум эскудо, это золотые монеты. Ты их видел?
Я только покачал головой, отрицая это.
— Ну вот, я тоже нет, только издалека, в руках одного богатого сеньора. Золотой эскудо равен двум пиастрам, это уже серебряные монеты. Пиастр равен восьми реалам, а реал равен тридцати четырём мараведи. Мараведи — это маленькие медные монеты. Вспомнил?
— Да, брат Мигель. За твою помощь мы с тобой сходим, поедим в… тут я стал лихорадочно копаться в памяти своего предшественника и вспоминать, а как же здесь называется дорожный трактир — паб или харчевня? Но Мигель сам пришёл мне на помощь.
— Да ты не знаешь куда, сходим в таверну «У святого», её ещё называют «Ничего святого», ну да кормят там отлично, а для моряков, так и вообще, все развлечения. И как не боролся наш настоятель с его владельцем, тому всё нипочём. Ну, да ты же не монах, если в кошеле деньги ещё звенят, то можешь и ты попробовать продажной любви, или ты ещё не знаешь, что это такое?
Этот вопрос застал меня врасплох, мне до этого времени совсем было недосуг об этом думать. Тут о голове приходится думать, как бы её не потерять, а потом уже обо всём остальном. Но всё равно, где-то даже испугавшись, я прислушался к себе. Организм молчал, наглухо.
— Нет, мне пока не до этого, и без того хватает неприятностей, — ответил я монаху.
— Оно и верно, — поддержал мой товарищ, — всё зло от женщин, а ты, видать, ещё от своих приключений не отошёл. Ничего, через полгода-год всё вернётся, но ты смотри. Грешные и дурные болезни только целители могут лечить, обычные лекари бессильны перед этим.
Это он сейчас что имел в виду, гонорею или сифилис? — задал я сам себе вопрос. Где-то я случайно слышал, что сифилис завезли испанцы с Нового Света, и как бы ни с Гаити. Не суть, но информация была полезна, на будущее. Надо срочно становиться целителем, и деньги будут всегда, и женщины, разные и безотказные.