На борт барка «Чудеса» я прибыл налегке, с небольшой котомкой, саблей и метательными ножами, лезвия которых основательно затупились от постоянного использования, а заточить я их не успел, надеясь сделать это на борту барка, когда скука и долгий путь одолеют меня.
— Я смотрю, у тебя и рундука даже нет! — первым делом отметил капитан де Ломо, когда я появился на его корабле. — Тогда я дарю тебе рундук, который остался от прошлого навигатора, он теперь твой, вместе со всеми вещами, юнга-навигатор. Бери его и храни там свои вещи, а то, что найдёшь в нём, можешь оставить себе, либо раздать команде, по своему усмотрению.
Зайдя в общий кубрик, где мне определили мой гамак и угол, я принёс туда и поставил взятый из капитанской каюты рундук. И, уже не сдерживаясь, залез в него почти с головой. Любопытство мучило меня.
И рундук меня не разочаровал. Внутри ожидаемо оказалась одежда прежнего его владельца. Хороший камзол, из крепкого сукна, оказался мне довольно велик, но его можно было ушить. Также там я обнаружил головной убор, похожий на классическую треуголку, штаны до колена, две пары шерстяных чулок и туфли из мягкой кожи. Всё было мне мало, кроме этих туфель.
Но самое ценное, как и полагается, оказалось на дне рундука, и этой ценностью оказалась ещё одна астролябия, сделанная из чистого серебра, множество морских карт, квадрант, простейший компас и пистоль, с серебряной насечкой и запасом пуль. Пороха к пистолю не было, но и то, что я нашел, было очень дорогим и нужным мне.
Раздавать команде ничего из найденного я не стал. Всё можно было ушить, а подобные подарки, любому моряку из команды, всё равно не добавили бы мне их положительного внимания. Мне предстояло доказать свои знанияи способности в навигации и умении управлять кораблём, именно этим можно было вызвать уважение у команды, а не старыми тряпками, пусть и кому-то очень нужными.
— Все на корабле?! Боцман! Отчаливаем!
Стоя на палубе старого корабля, я смотрел на пустой пирс, где крутились только рыбаки, доставляя свежий улов на берег. В этом мире я был полностью один, но в Гаване у меня остался учитель и наставник Алехандро.
— Поднять якорь, ставь паруса.
Лавируя уже в почти пустом заливе Гаваны, где остались одни рыбацкие баркасы, лодки, да пара каботажных местных посудин, «Maravillas», выбрав якорь и подняв часть парусов, стал выходить из залива, направляясь в Карибское море. Обогнув Кубу, он взял курс на пролив между островом Флорида и Багамскими островами.
Набрав полные паруса попутного ветра, подгоняемый флоридским течением, «Maravillas» устремился навстречу Гольфстриму, с помощью которого надеялся доплыть до берегов благословенной Испании.
Погода благоприятствовала путешествию, последний шторм пронёсся над побережьем полуострова Флорида десятого сентября и чудом не захватил золотую эскадру. Старый барк, набрав полный ход, стремился как можно быстрее миновать пролив, когда на траверзе появились очертания острова Гран Бахамар.
Этот остров недаром назывался Малая вода или Большая отмель. Вокруг него находилось много отмелей и стоило лишь загнать на них судно, как можно было легко взять его на абордаж и разграбить, бросив на произвол судьбы и стихии. Возле острова постоянно крутились небольшие пиратские корабли, стремясь укрыться в его укромных бухтах, чтобы потом внезапно напасть на проходящий мимо испанский корабль. Так было и на этот раз.
Марсовый, бывший постоянно настороже, разглядел из своего гнезда внезапно появившийся на линии горизонта парус и доложил об этом старому Хосе. Пока причин для тревоги не было, и капитан Хосе де Ломо, приложив к глазам подзорную трубу, стал рассматривать медленно приближающееся судно, на флагштоке которого развевался английский флаг.
Неизвестный двухмачтовый пинас, расправив косые паруса, активно маневрировал, меняя галсы, чтобы скорее достичь трёхмачтового барка, идущего в фордевинде. Это настораживало… И, не дожидаясь приближения неизвестного судна под английским флагом, де Ломо отдал приказ вывесить все паруса, чтобы убраться подальше от преследующего их небольшого пинаса.
Видимо, эти маневры не укрылись от тех, кто командовал судном под английским флагом, и на нём, вполне ожидаемо, но всё равно внезапно, был поднят чёрный флаг, с черепом и двумя перекрещёнными саблями. А чуть позже донёсся гулкий звук выстрела дальнобойной кулеврины. Четыре ядра подняли фонтаны брызг недалеко от барка, не причинив ему пока никакого вреда.
— Боцман, всех наверх! Натянуть абордажную сетку! Канониры — к орудиям, не посрамите своих отцов, если они ещё о вас помнят. Старпом, выдать оружие всей команде, я не собираюсь сдаваться и отдавать единственный груз, который есть на нашем корабле. Если мы его потеряем, то нам не на что будет кормить наши семьи, даже если мы вернёмся живыми.
Закончив эту тираду, капитан барка снова стал всех подгонять, размахивая рукой с зажатой в ней курительной трубкой.
— Нас никто не будет жалеть! Они отберут наш груз и всё продовольствие, и мы сдохнем голодной смертью, а у вашего капитана даже нет денег, чтобы купить его или новый груз заново.
Дальше слышался только испанский мат, яростные крики и громкий стук башмаков по деревянной палубе корабля. Ради последнего боя вся команда надела на ноги обувь, чтобы было легче сражаться. Все паруса были уже поставлены, но тяжело нагруженный и неповоротливый барк уступал в скорости более лёгкому и манёвренному судёнышку, битком набитому искателями приключений и любителями лёгкой наживы.