– Чтоб ни случилось теперь – не моя вина!
И, сделав гордое движенье, она сказала глухим голосом:
– Граф, я вас не удерживаю.
В ту минуту, как Гуго, сделав глубокий поклон графине де Суассон, шел по темной комнате к выходу, он почувствовал, что его схватила за руку маленькая женская ручка.
– Как! уже? – прошептал ему на ухо веселый и ласковый голос Брискетты.
– А! это ты, крошка! – сказал Гуго. – Откуда ты явилась! Я не видал тебя сегодня вечером ни в саду, ни в павильоне.
– У всякой горничной могут быть свои дела, как и у знатной дамы… Потом я вспомнила, что могу здесь понадобиться, и вернулась… Так дела-то идут не совсем ладно?
– Твое отсутствие принесло мне несчастья. Только отведали крылышка куропатки – и доброй ночи!
– А! а!
– Что делать?… здесь не то, что на Вербовой улице! С обер-гофмейстеринами утро бывает иногда близко к вечеру, хотя первый час и не давал мне повода ожидать такой злополучной развязки.
– Но почему же?
– Потому, что графиня де Суассон сначала полюбила меня немножко, а теперь вздумала ненавидеть и премного.
– Увы! это в порядке вещей!
Они вошли в темный сад. Звезды сверкали на темно-синем небе. Брискетта шла безмолвно рядом с Гуго, продолжая держат его за руку.
– О чем ты задумалась, Брискетта, дружок мой? – спросил Гуго.
– Об тебе – этот разрыв стоит, поверь мне, чтоб об нем подумать… Но, скажи же мне – ведь во всем есть оттенки – как именно ты расстался с графиней?… Холодно, или совсем поссорились? только дурно, или очень дурно?
– Так дурно, как ты только можешь себе представить, и даже еще хуже, как ни богато твое воображение!
– Чёрт знает, как скверно!
– Именно вот это самое и я сказал себе в сторону, но что же тут делать?
– Надо принять меры предосторожности.