И встав во весь свой огромный рост, он сильно хлопнул ладонью по столу и крикнул громким голосом:
– Нет ли между вами храбрых солдат, которые не прочь бы были заработать денег из этого кошелька? Кто хочет, выходи вперед… Я скоро доставлю случаи.
Человек двадцать перепрыгнули через скамейки и, опрокидывая кружки и стаканы, бросились к столу, вскрикивая в один голос:
– Я хочу! и я! и я!
Великан с целым лесом остриженных, как щетка, волос над низким лбом раздвинул соседей локтем и, протянув руку, как тигр свою лапу, сказал:
– Можно с горсть и так взять, пока представится случай отработать остальное.
Но как ни быстро было его движенье, капитан, зорко следивший за всем своими рысьими глазами, предупредил великана и, схватив руку его своей железной рукой, сдавил ее так сильно, что тот вскрикнул от боли прежде, чем успел дотронуться пальцами до кошелька.
– Пойми хорошенько, – сказал капитан: – дать – я даю, но красть у себя никому не позволяю.
Он выпустил руку великана, открыл кошелек, вынул золотой и, положив его в онемевшую руку, объявил:
– Тебя я возьму, если хочешь, но с одним условием, чтобы ты слушался.
– Десять тысяч чертей! – отвечал великан, ощупывая свою руку, – да за таким капитаном я пойду, куда он прикажет!
Вся толпа почтительно поклонилась; те, кто был поближе, сняли даже шапки.
– А вы, друзья, – продолжал капитан, – вы тоже готовы идти за мной?
– Все! все!
– На тех же условиях?
– Приказывайте; мы будем слушаться.
Высокий и худой человек с лукавым и решительным видом выступил из толпы вперед.
– Я парижанин и путешествую, чтоб поучиться, – сказал он; – я принимаю ваше предложение, но прибавлю только одно условие: где бы мы ни очутились, чтоб повсюду было порядочное вино. Пиво мне только пачкает желудок, а вино напротив веселит меня и прочищает мозг.
– А как тебя зовут?
– Пемпренель. Только чтоб было вино, а остальное – мне все равно…