– Выходи завтра первой! – Граф изобразил рукой жест великодушия, – первой зайдешь на перевал!
– Идет, – вызывающе ответила Личка, – не зря я в тебя влюбилась!
Крикнув эти слова, она побежала дальше.
– Постой, – крикнул Граф, смеясь, – постой! – он упал на колени, паясничая, – я не могу за тобой угнаться!
Он стоял на коленях и смотрел наверх. Звезды кружились. Личка убегала. Вселенная тоже вертелась. Жизнь стремительно летела то ли вперед, то ли назад. Все было по-настоящему. Она, Личка, реально существовала. Граф не помнил, сколько времени прошло, но он провел его в абсолютном блаженстве. Лика вернулась.
– Ты чего? Простудишь колени.
– У меня наколенники… Лик?
– Что?
– Почему ты в меня влюбилась?
– Что за глупый вопрос.
– Нормальный вопрос. Я же старый… И стремный…
– Не знаю, – глядя на него сверху, произнесла Лика, – Наверное, потому что очень люблю горы. А ты крутой альпинист, лыжник. Много где побывал.
– Это было давно, – мягко сказал Граф.
– Это не важно, – Лика скрестила руки на груди, потом, словно передумав, положила их Графу на предплечья, посмотрела в глаза, – важно, что все это в тебе. Каждая вершина, воздух, снег. Все это внутри тебя. Этого не отнимешь.
Граф смутился. Опустил голову, обнял Личкины колени. В закрытых глазах продолжало кружиться небо. Открыв глаза, снова посмотрел на Личку. Она глядела насмешливо. Она всегда глядела насмешливо.
– О горы-горы, седые пряди, о горы-горы, я ваш арестант… Моя жена говорит, что я убегаю в горы, потому что не могу найти себя в нормальной жизни.
– А я, – засмеялась Личка, – я, наоборот, здесь вбегаю в свою жизнь.
А потом спросила серьезно:
– Тебя жена любит?
– Конечно.