Но как же сладко движение его языка, как же сладко он прикусывает губу и заглядывает в глаза. Как же волнительно, когда его рука между ног. Как же здорово, когда его член уже скользит во мне.
Опять. Медленно назад и вперед, до упора. А губы продолжают совокупляться с моим ртом.
Боже! Ну и куда же я скатилась? Трахаюсь с тем, кто считает меня шлюхой!
Нет!
Толкаю его расслабившееся в сексе тело и, пошатываясь, распахиваю дверь, впуская целый столб света и воздуха. Другого, не такого сладкого и возбуждающего.
И мысль: «Как жить без этого? Без него?»
— Аня, — его голос звучит в темноте низко, как надрывная, последняя нота. Лица уже не вижу, только мужской силуэт и то, как он пихает неопавший член в брюки.
— Что?! Ты недостаточно меня оскорбил, нашел еще пару язвительных комментариев?
— Я женюсь.
Глава 27
Пошатываясь, иду в гримерку. Мышцы еще с выступления ныли, а теперь и вовсе…
В гримерке смех, запахи лака и пота бьют в нос. Неприятно. На меня никто не смотрит, кроме рыженькой, как ее, Милана, точно, позвавшая меня к телефону. Дурость.
Она улыбается мне и подмигивает.
Она одна обратила внимание, что колготок больше нет, а идеальная высокая прическа теперь больше напоминает воронье гнездо.
«Я женюсь».
Ну и вали! Будь счастлив! Сдохни! Только оставь меня в покое!
Сажусь перед зеркалом, и смотреть стыдно в глаза самой себе. Закрываю лицо руками и даю себе установку не реветь.
Не реви! Ты балерина!
Слова и наставления учителей балетной школы сейчас как никогда нужны.
Ну, вот что это было? Опять повелась на сладкий запах и упругий член? Впрочем, в моей жизни это и так было.