Может, член и не такой большой, как у Ромы, но Афанасьев точно знал, что с ним делать, правда меня не вставляло. Ну, вот никак.
Пришел.
— Привет, кисоньки, вы были великолепны, — любезно говорит он всем, а целует мое плечо, и я вскакиваю.
После поцелуев Ромы его внимание кажется не изменой, нет. Богохульством. Это как индийцу втихомолку есть говядину или мусульманину свинину. Нельзя, и все. Тем более, сладкоречивый красавчик Афанасьев вынудил меня впервые за два года работы выйти на сцену без лифчика.
«Это бизнес, детка. При чем тут наши отношения?»
— Все еще дуешься? — спрашивает так, как будто он в очередной раз набухался и проспал наше свидание. Вот что за мудак? Два года уламывать, чтобы за несколько месяцев все похерить. Я бы влюбилась в него когда-нибудь. Наверное. Но сложно любить того, под кем представляешь другого.
И только напрягаешь всю силу воли, чтобы во время редкого удовольствия не закричать вместо Олега Рома.
— Я не дуюсь, — кривлю лицо и иду к своей сумке. Пора в отель. Потом на поезд и домой. Хватит на сегодня приключений. И скандал с Олегом может стать одним из них.
И если с Ромой они стабильно оканчивались оргазмом, то с Афанасьевым лишь горечью.
— Просто я решила, что с меня довольно. Ищи себе другую стриптизершу.
Собираю вещи, надеваю джинсы, джемпер, чувствуя, как шерстяная ткань задевает чувствительные соски, и знаю, что все девчонки навострили ушки. Пускай. С голой грудью появилась, потрахалась в подсобке, можно и прилюдно расстаться с мужиком.
— И что ты будешь делать? — задает вопрос Олег, вытягивая каждый гласный звук. Чисто так по-московски, сразу выдает свое не слишком радужное воспитание и манеры.
— Все что угодно, только чтобы никогда не участвовать в этом, — я сделала неопределенное движение рукой, — искусстве.
— На панель пойдешь?
Усмешку на его лице хочется стереть оплеухой, но я зажимаю руку в кулак и иду мимо него.
— Полы мыть, детей учить, все что угодно, — в очередной раз чеканю я слова, как на демарше.
Машу девчонкам, нормальные вроде, без закидонов, и выхожу в полутемный коридор.
На миг замираю.
Кажется, что Рома еще в подсобке, сейчас выйдет, улыбнется редкой искренней улыбкой, обнимет, повернет время вспять.
То время, когда сердце заходилось от счастья, а горло хрипело только от криков экстаза.