Похоже, я разбил стакан.
— Все нормально. Там просто царапина. Тебе не больно? — лепечет она. Заботливая. Она вообще мировая баба. Готовит хорошо, сама убирается, сама из кабаков меня вытаскивала, на путь истинный направляя. Предупреждала, что, если напьюсь еще раз, ее отец, главврач больницы, меня выгонит. Она хорошая, и я ей благодарен, но в голове только Аня и Олег. И слухи, которые оправдались.
Они вместе.
Сама мысль, что этот кобель трахает Аню, вызывала желание либо разбить еще пару бокалов, либо разбить себе голову, либо вскрыть скальпелем Олега.
Моя грудь только что вскрылась окончательно. И не один шов ее не затянет. Сердце вывалится, и по нему еще раз можно будет потоптаться.
— Продолжаем праздник! — весело щебечет Антонина и уже мне тихо говорит: — Может, тебе пойти передохнуть? Вон на брюках капли крови, переоденешься.
— Нет, — простой ответ, не передающий и грамма тех чувств и эмоций, что я сейчас испытываю.
Отчаяние, что не могу врезать Олегу. Желание схватить Аню и нагнуть в любом уединенном месте. Вина перед Антониной, что так и не смог ответить на ее чувства.
И Аню не смог забыть.
И не думать о ней не могу.
И не смотреть не получается.
Знакомимся, но разве Олег не мог не вставить свой комментарий.
— А мы как бы уже все знакомы, правда, Анечка? — целует он ее в щеку, и мне кажется, что скрежет моих зубов перекрывает музыку.
Аня похожа на статую. Красивая, бледная, молчаливая.
Она только кивнула, плотно сжимая дрожащие губы.
Ну, давай же, малыш, ты же актриса, покажи, как я тебе безразличен.
И она меня понимает. Возможно, мы настолько вросли в друг друга, что читаем мысли.
Вмиг маска неуверенности слетает с ее лица и тут же меняется на яркую ослепляющую улыбку.
От нее мурашки по спине и сразу стрелой в пах. Член твердеет мгновенно. Так она улыбалась мне, когда садилась верхом и насаживалась на член.
Блядь!