Ухожу готовиться к операции. Слушаю подтрунивая Михалыча, но не реагирую. Скоро операция, скоро Аня. На душе нет гадливости, что сопровождала меня эти три годы, и я, наверное, как идиот улыбаюсь.
— Хороша, нечего сказать, — слышу голос Михалыча и смотрю в направлении его взгляда.
Аня обнимает свою маму и выпрямляется, явно вызывая меня на разговор.
Киваю Маргарите. Говорю, что она в надежных руках, и выхожу в коридор. Лучше сейчас все выяснить, потому что, как только я надену операционную форму, путь мне только в стерильную операционную.
— Рома, спасибо тебе, — вдруг начинает говорить Аня, но ее прерывает взмах моей руки.
— Прежде чем я войду туда и пересажу твоей матери сердце, ты должна знать…
Аня, конечно, напрягается, брови почти сходятся, и она скрещивает руки под грудью, невольно приподнимая ее.
Странное волнение пробежало по телу, словно вот прямо сейчас решается моя судьба. Но назад пути нет, и я, сделав глубокий вдох, произношу:
— Я это сделаю в том случае, если ты ко мне вернешься.
Аня молчит. Казалось, проходит целая вечность, прежде чем она осознает смысл моих слов. Дыхание учащается. Она как русалка, выброшенная на берег, хватает воздух ртом и задыхается, а затем мою щеку обжигает оглушительный, хлесткий удар.
Ну что ж, вполне предсказуемо, хоть и неприятно. Пятно до завтра точно не спадет.
Впрочем, свое клеймо в моей душе Аня оставила давно и прочно, что мне какое-то обжигающее касание ее нежной ручки?
— Да как… — она делает руками всплеск и таращится на меня, словно не веря своим ушам. Повторить? — Да как у тебя язык повернулся мне такое сказать?
Согласен, ужасно. Вот так ставить тебя перед выбором. Но и у меня его нет. И у тебя нет.
— Скажи, что шутишь.
Глава 41
Я молчу. Это уже было. Тогда Аня тоже думала, что моя измена всего лишь чья-то злая шутка. Вот и сейчас я снова ее разочаровываю.
Впрочем. Судя по ее поведению, мои демоны и мое поведение не мешают ей меня хотеть. Это меня устраивает. С любовью разберемся позже.
Новый удар по второй щеке оглушает, отдается от стен эхом и теперь уже злит.
— Ненавижу, — рычит она, как пантера, и хочет ударить третий раз, но я легким ударом отталкиваю ее к противоположной стене.