— А ведерко забыли? — потянул Болек отца за широкий рукав куртки.
Отец остановился, ощупал мешок с рыбацкими принадлежностями.
— Кто должен думать о ведерке? — обрушился он на Болека. — Спрашивал ведь: все взял? Теперь тебе стукнуло, вот и беги сам…
— Тятенька, вы так заморочили мне голову червяками… — оправдывался мальчуган.
Старик высморкался, затыкая большим пальцем сначала одну, потом другую ноздрю. Болек носком ботинка почесал зудящую лодыжку.
— Тятенька, подержите, — мальчуган сунул отцу удочки, — я мигом…
Старик машинально взял удочки, а мальчик опрометью бросился назад. У дороги путь ему преградили три грузовика со светлым, как южное солнце, песком.
— Болек, — вдруг закричал отец, махая удочками, — не бегай, сплетем кукан!
Мальчуган взмахнул грязными руками и крикнул что-то, чего старик не расслышал. Пропустив грузовики, он выскочил на мостовую.
— Болек, — рассердился старик, — вернись, олух!
Болек остановился посреди улицы, еще раз попытался объяснить что-то руками, но, подгоняемый гневом отца, послушно вернулся.
— Ты думаешь, что я сам буду разматывать леску? — сказал старик, выгребая из кармана остатки засохших с прошлой недели червей и крошки хлеба, — На, неси.
Болек взял удочки.
— Сплетем кукан, — решил отец и выбросил собравшийся в кармане мусор.
— Сплетем, батя.
На бульваре они прошли мимо драги, намывающей горы мокрого песка, вдоль ряда угольных вагонов и осторожно скользнули по откосу на берег, усыпанный битым кирпичом, ржавыми моткамп колючей проволоки и дырявыми кастрюлями с хищно разинутыми ртами. Молча разложили снастп. Болек собрал удочки и размотал леску. Отец насадил на крючок розового червя. Одпой рукой он взял удочку, другой — свинцовое грузило и натянул голубоватую нить. Бамбуковый конец согнулся упругой дугой. Старик присел, будто притаился, и выпустил грузило. Всплеснула вода, и леска быстро погрузилась в темнозеленую глубину. Он несколько раз проделывал это, пока не убедился, что наживка упала в назначенное место. Уже сорок лет рыбачил он на Висле и знал, куда нужно забрасывать. Укрепив камнями обе донки, старик вынул из мешка сапожный шпагат.
— Сплетем кукан, — сказал он, протягивая Болеку конец шпагата.
Они отмотали от клубка добрых четыре метра. Скрутили, старательно натягивая, чтобы не было узлов. Скрученный шпагат свернулся, как живой. Отец расправил его и снова дал конец сыну. Они еще раз скрутили его.
— Тятенька, вы говорили — настоящий рыбак не разрывает рыбе рот.
— О своем заботься, — рассердился старик и легонько хлестнул мальчугана шнурком по лицу.
ebooksa