Они были бедные и не выдумывали себе причесок, которые бы им шли или хотя бы немножко скрашивали их комизм.
Они не ремонтировали своих домов — и дома начинали чахнуть и осыпаться, как трухлявые грибы… Они все более позволяли опутывать себя страшной паутине уныния, и временами создавалось впечатление, что сами этого не замечают: что ж, ведь это не их вина!
Это не их, взрослых, вина, что они такие. И что они не замечают вещей, не различимых глазом…
В поисках счастья я бродила по городу, во всех скверах и парках я прокрадывалась на газоны. Меня прогонял старичок с палкой, на меня ворчали прохожие, но я настойчиво искала счастья. Пока что среди разных растений. Это не моя вина, что газоны защищают подходы к акации, сирени и маргариткам.
В конце концов мне пришлось нанять знакомых ребятишек, чтобы они за умеренную плату искали для меня счастье. Я расплачивалась этикетками и цветными стеклышками, а также сладостями, украденными у мамы. Вскоре в моем распоряжении был настоящий отряд отважных разведчиков. Чтобы содержать их, я должна была таскать из дому разные предметы. Если к этому добавить еще кражи из кладовки (мне были необходимы продукты для приготовления эликсиров), то станет ясно, что моя совесть была серьезно отягощена. Я жила в постоянном напряжении и страхе. Я раздобыла черного кота, изучила магию и подбрасывала родителям в суп разную дрянь. Но благих результатов не было. Вдобавок ко всему мне платили черной неблагодарностью: выговорами и поркой. Согласный хор утверждал, что я пошла по плохой дорожке. Родители советовались, не взять ли меня из детского сада. И тогда я решилась на последнее средство: поискать цветок папоротника. С этой целью я «потерялась» на одном пикнике. Все послеполуденное время я проплутала по Белякам, но, кроме бумажек и мусора, ничего не нашла.
Когда я вернулась домой, мне досталось полотенцем. (Просто поразительно, как они ничего не понимают!) Я решила страдать молча, как антифашисты (папочка иногда вслух читал об этом в газетах), но не выдержала, когда мама хотела выбросить кота. (Я вспомнила, что он мне необходим для практики в черной магии, а кроме того, я вправду искренне его полюбила).
На этот раз в качестве меры воздействия я задала реву. Но маму это не сломило.
— От него только блохи… Да и жратва не в один грош влетает. А ты, неблагодарная, утром снова чай посолила.
— Это для того, — рыдая, сказала я, — чтобы вы стали лучше. Это такой эликсир.
Я сказала так не потому, что боялась, а чтобы ее утешить…
— Скоро, вот увидишь, мама, скоро все изменится.
Но она помрачнела.
— Это все — наказание божье. Я плохо тебя воспитала. Мало внимания уделяла религии. Ты веришь в приметы, во всякие там чудеса. С сегодняшнего дня все изменится, — закончила она так энергично, что во мне даже вспыхнула надежда.
Она стала безумно деятельной, только не в том направлении, в каком я надеялась. Она стала водить меня в костел и читать стихи из разных книжек. Она давала мне также иконки.
Одна из них была в красках.
— Это боженька, — пояснила она, — Его нельзя поправлять. Он всех нас создал.
— И тебя, и папочку?..
— Да. Он создал всех нас.
— Такими? Именно такими?!
— Такова судьба.
ebooksa