Не выдержав, Михаил открыто захохотал. Или это от того, что не понадобилось продолжать разговор на весьма неприятную тему? Ведь Ники действительно, временами проявляет… А, к черту!!! Он обдумает это потом.
– И чем же все закончилось? Надеюсь…
– Зря! Вспомнившего о славных традициях посетителя определили в душевнобольные – бедняга был в такой ажитации, что пока его ловил наряд дворцовой полиции, он разнес половину министерской приемной.
– Жаль, определенно жаль…
– Эта затея изначально была обречена на провал, Мишель. Даже если бы помещик сделал вызов по всем правилам, Сергей Юльевич его преспокойно отклонил бы. Ну или оставил в неопределенном состоянии. Согласно Дуэльному кодексу…
– Да-да, я помню: требуется обязательное согласие командира или вышестоящего начальника, в противном случае – строгое наказание всем участникам картеля, вплоть до отправки на эшафот. Но ведь император мог бы и дозволить?
– Тебе настолько не нравится наш министр финансов?..
– Он же не сторублевая ассигнация, чтобы нравиться всем…
Выйдя с узкой парковой дорожки на широкую аллею, Михаил Александрович удвоил бдительность и осторожность.
– Я прекрасно помню, что никто из императоров не позволял ни одному своему министру принять вызов. Просто… интересно было бы понаблюдать, что станет делать Витте.
– В смысле, как станет изворачиваться? Между прочим, он недурно стреляет.
Пренебрежительно махнув рукой, курсант Артиллерийской академии заодно выбросил и потрепанный цветок. Недурно в сравнении с кем? Взять вот хоть его самого: по мнению приятелей, родственников и почти всех знакомых, Михаил был отличным стрелком! Но при всем старании, он покамест даже близко не подошел к той лиге, в которой давненько обретался прогуливающийся рядом человек. Впрочем, какие его годы?..
– Возвращаясь к террористам. Скажи, Александэр, есть что-то
Агренев задумчиво поглядел на газон, радующий глаз зеленью свежих трав и отчаянно-желтыми пятнами одуванчиков.
– Нет, ничего такого. Просто как-то все нехорошо складывается: только император начал продвигать законы, направленные на успокоение и улучшение жизни всей империи в целом, как тут же пошли нехорошие
Коснувшись ладонью ветки молодой сирени, Агренев провел кончиками пальцев по плотным листикам низенького куста.
– В марте, и уже у нас, в Минске – состоялся нелегальный съезд представителей различных марксистских организаций. Эти делегаты провозгласили образование Российской социал-демократической рабочей партии, и даже приняли какой-то там манифест. Конечно, полиция не дремала – но обезвредить удалось только часть организаций, приславших своих представителей. А кое-кто из видных марксистов вообще эмигрировал за рубеж, где ни полиции, ни жандармам их не достать.
Оставив сирень в покое, хозяин «Колизеума» вернулся на серые плитки аллеи.
– «Всеобщий еврейский союз рабочих в Литве, Польше и России» вроде как успешно разгромили – но это не так. Уничтожены лишь ветки и листва, а корни остались целы и вскоре дадут новые всходы. Как видишь, тенденции не радуют: сначала Бунд, затем эсеры с явно экстремистской программой, затем марксистская РСДРП. И все три партии изначально нацелены на…
Пощелкав пальцами, князь «припомнил» нужную формулировку: