– Что за секта монотеизма? – спросила внимательно слушавшая наш разговор Свелинна.
– Да что вы совсем ничего не знаете? Вы же не в глухом лесу живете! – удивилась Кара. – Весь Холфорд уже несколько дней бурлит. Из Первой Столицы пришли вести, что император Гестор Шестнадцатый отказался от поклонения Двенадцати Богам и принял веру в единого бога-творца. Вслед за Императором монотеизм приняло большинство придворных. По указу Гестора Шестнадцатого наряду с храмами Двенадцати Богов в каждом крупном городе Империи положено построить храм Единого Бога Моргрима.
– Моргрима? – с ужасом проговорила я жуткое имя, не веря своим ушам.
– Да, именно. Тем же указом император объявил полную амнистию всем, кто подвергался гонениям за поклонение Моргриму.
К сожалению, новость оказалась правдой. Преподаватели и адепты подтвердили, что император перешел в другую веру. Поклонение демону становилось официально одобряемой властями Империи религией, и всем наместникам было приказано поддерживать зарождение новой Церкви.
К концу дня по Академии Магии прокатился новый слух: власти Холфорда разрешили строительство большого храма Моргрима в самом центре Храмовой площади! Непонятно откуда появившейся толпой фанатиков нового культа уже были скинуты и разбиты на куски статуи Двенадцати Богов, стоявшие на месте будущего строительства. Большинство адептов встретили эти вести с нескрываемой радостью, в коридорах и комнатах началось шумное веселье, вскоре вылившееся во внутренний двор. Ночное небо над Академией засветилось от множества ярких заклинаний, засверкали магические фонари и цветные иллюзии. Некоторые особо буйные молодые маги призывали собравшихся громить и жечь храмы Двенадцати Богов, слышались даже призывы к истреблению жрецов старой веры. Это было ужасно…
Я не считала себя религиозным человеком. Ни у себя дома, ни тем более тут, в Пангее, я никогда не стремилась строго следовать принятым обрядам. Но сейчас я вдруг почувствовала, что дальше так жить нельзя. Было больно видеть, как полюбившийся тебе мир стремительно погружается в пучину мракобесия, как черное вдруг объявляется белым, а гнусное становится святым. Вчерашние преступники и предатели объявлялись героями, а с таким трудом достигнутая победа в борьбе за власть в Холфорде теряла всякий смысл.
Свелинна разделяла мои чувства. Девочка с ногами забралась на кровать и, плотно укутавшись в мантию, массировала виски. Спать или учиться было совершенно невозможно из-за громких салютов и ярких вспышек под окнами. Даже плотно задернутые шторы и вставленная в уши вата не помогали: я чувствовала активное изменение магического поля из-за творимых поблизости заклинаний и не могла расслабиться. От напряжения у меня сильно заболела голова. Кары в комнате не было, она праздновала во внутреннем дворе вместе с тысячей других адептов.
Чтобы хоть как-то унять головную боль, я решила, невзирая на поздний час, выйти во двор и прогуляться на свежем воздухе. Но не успела я пройти до ближайшего портала, как услышала позади стук легких башмачков и остановилась.
– Фея, мне страшно оставаться одной! – тихо проговорила Свелинна, зрачки ее были огромными от испуга.
Мы вышли на улицу и медленно побрели вдоль ограды Академии. Стоял теплый вечер. Мимо нас пробежала шумная группка адептов, неся на длинном шесте иллюзорное чучело жреца бога Латандера. Чучело было карикатурно уродливым, закутанным в длинную жреческую мантию и громко вопило, чередуя слова молитв с нецензурной бранью. Каждый раз, когда иллюзорное создание отпускало новую порцию ругательств, несущие его адепты весело смеялись и запускали в небо разноцветные заклинания.
Когда мы дошли до поворота, на наших глазах еще одна группа адептов свернула с идущей вокруг корпусов дорожки и направилась во внутренний город. Подойдя ближе, мы обнаружили, что внешние ворота приоткрыты, и никакой охраны нет.
– Пойдем в парк, там не так шумно, – предложила я своей спутнице. – К тому же когда еще выпадет возможность погулять по ночному городу?
Свелинна не возражала, и мы вышли за ограду. Я не знала, бил ли уже третий ночной колокол, – в таком грохоте и визге я вполне могла его не услышать. Но мы увидели хорошо освещенные аллеи, по которым еще ходили горожане, и пошли вперед. Шагов через пятьдесят я обратила внимание на дорожку, ведущую к маленькой часовенке богини магии Эльдоры. Почему-то именно в этот тревожный вечер мне захотелось выразить ей свою благодарность и поддержку, а также поблагодарить Эльдору за дар магии. Внезапно решившись, я свернула с освещенной аллеи.
Часовенка была открыта, из узких окошек пробивался неяркий свет. Пожилая женщина в темно-коричневых одеждах жрицы храма стояла на небольшой стремянке и аккуратно закрашивала закопченный след от боевого огненного заклинания. Чуть ниже на стене, через еще не просохший слой извести, можно было прочесть накарябанную кем-то надпись: «Трепещите, жалкие служки Эльдоры! Великий Моргрим-Творец вскоре уничтожит ваш нелепый культ!»
Пока мы со Свелинной стояли в нерешительности, старая жрица закончила свою работу и, тяжело вздыхая, спустилась с лесенки. Женщина с явным недоверием осмотрела нас, поставила ведро и приоткрыла перед нами двери. Внутри часовенку освещали парящие в воздухе зеленоватые хрустальные шары. Я зашла внутрь и остановилась перед статуей богини магии. Но не успела я собраться с мыслями, как услышала за спиной звук падающего тела. Обернувшись, я увидела, что Свелинна лежит на каменном полу.
Я тут же бросилась к девочке, но моя помощь не требовалась – маленькая волшебница уже поднималась. Наверное, она просто споткнулась или наступила на полы своей мантии. Когда же я увидела совершенно безумные черные глаза подруги, то в ужасе отдернула руку. Свелинна поднялась и, глядя куда-то в пустоту, совершенно безжизненным скрипучим голосом начала прорицать: